Пруд с золотыми рыбками. Елена Дорош
что даже напор столичной журналистки его не испугал. О жителях и говорить не стоило! Что бы ни делала Марецкая, какие бы аргументы ни приводила, он тут же выставлял три довода против и сразу бросался в контратаку. Сам ветеран был не в том возрасте, чтобы за себя воевать, жители больше кричали и возмущались, чем предпринимали грамотные шаги, и очень скоро Марфа поняла, что осталась с акулой-чиновником один на один.
От расстройства Марфа не спала ночами. Все придумывала, как пробить глухую стену. Сдаваться, впрочем, она не собиралась. А если так, то уезжать, не разбив врага наголову, нельзя. Чинуша только и ждет, когда она смоется с поля боя. Ужасно плохо без Володи. Он, конечно, регулярно звонит, расспрашивает, как продвигается дело, пишет смешные записки в мессенджере. Марфа вспомнила одну, довольно фривольную, и тихонько хихикнула в одеяло.
– Да заткнись ты, сука, постояльцы услышат, – произнес кто-то свистящим шепотом совсем рядом с дверью в ее номер.
Марфа замерла. За стеной что-то задвигалось, как будто кого-то пихнули и он ударился об стену, потом раздались тяжелые шаги, что-то похожее на сдавленный писк, и все стихло.
Вскочив с кровати, Марфа бросилась к двери и, повернув защелку, выглянула в коридор. Никого.
Ну не померещилось же ей! Глюками она вроде пока не страдает.
Быстро накинув куртку поверх пижамы, она двинулась в сторону, куда, по ее мнению, удалились шаги, завернула за угол и попала на кухню. В темноте ничего не было видно, только свет, падающий из окна, подсвечивал бок чайника, стоявшего на плите. Марфа замерла на месте и навострила уши. Минуту было тихо, и она уже повернулась, чтобы уйти, как вдруг под столом, стоявшим в углу у стены, что-то слабо шевельнулось.
Марфа нагнулась и сразу наткнулась взглядом на босые ноги.
– Кто тут?
Никто не ответил, только всхлипнул как будто. Марфа встала на четвереньки и полезла под стол. Там, прижавшись к стене, сидела жена хозяина Юля и смотрела на нее затравленными глазами.
Юля
За четыре, нет, уже почти четыре с половиной дня, что жила в гостевом доме, Марфа успела составить мнение обо всех обитателях. Хозяин Денис ей понравился сразу. Улыбчивый, приветливый, так же как и его мать Нина Михайловна, которая занималась стряпней. Выходило у нее вкусно и, как говорила она сама, «нажористо». Марфа с аппетитом уплетала оладушки, сырники, кашу и только нахваливала. Нина Михайловна шутливо кланялась ей и смеялась, довольная. Милые люди, решила она – и вот теперь с ужасом взирала на красные пятна на Юлиных руках, кровоподтек на скуле и ссадину на шее.
– Ради бога, только не говорите ничего, – шепотом взмолилась жена хозяина.
Марфа разозлилась:
– Да что тут говорить? Все и так ясно! Вылезай давай!
– Тише, прошу. Не надо. Я тут посижу до утра, и все.
До утра? Фигу с маслом!
– Вылезай, говорю, и пошли ко мне.
– Не могу. Они услышат.
– Не услышат. А если и услышат, то при мне драться испугаются.
Почему она вслед за Юлей говорит «они»? Славная женщина Нина Михайловна