Дорога скорби. Дик Фрэнсис
посмотрела на Рэчел и Пеготти, и слезы привычно навернулись ей на глаза. Рэчел щекотала брата, чтобы тот засмеялся.
– Я должна была сделать все, чтобы спасти свою дочь, – пробормотала Линда. – Врач сказал, что, если бы у нее было несколько сестер, у одной из них мог бы оказаться нужный тип тканей. Джо – отец Рэчел – родом из Азии. Так что найти донора со стороны очень сложно. И я родила еще одного ребенка. Я родила Пеготти пять месяцев назад. – Она вытерла слезы. – У Джо другая жена, он не хотел спать со мной, даже ради Рэчел. Мне сделали искусственное осеменение, сработало сразу. Это показалось мне знамением… и я родила ребенка… а его ткани не подходят Рэчел… был только один шанс из четырех, что у него будет тот же тип тканей и антигенов… Я надеялась и молилась… но не вышло. – Она сглотнула, ей перехватило горло. – И вот у меня есть Пеготти… на самом деле он Питер, но мы зовем его Пеготти… а Джо не привязан к нему… и мы по-прежнему не можем найти никого, кто подходил бы Рэчел, и у меня уже нет времени попробовать еще с одним ребенком… да и все равно Джо не хочет. Его жена против… он и в первый раз не хотел.
– Мне очень жаль, – сказал я.
– Жена Джо все ворчит, что Джо должен платить алименты на Пеготти… а теперь и она сама беременна.
«Жизнь, – подумал я, – источник нескончаемых и изощренных жестокостей».
– Джо об этом не думает, – сказала Линда. – Он любит Рэчел, и он купил ей пони и содержит нас, но его жена говорит, что я могу родить хоть шесть детей, а результата не будет… – Ее голос задрожал и прервался. Помолчав, она добавила: – Не знаю, почему я взваливаю это все на вас. С вами так легко говорить.
– Мне интересно.
Она кивнула, всхлипнула и вытерла нос.
– Пойдите поговорите с Рэчел. Я сказала ей, что вы вернетесь сегодня. Вы ей нравитесь.
Я послушно вышел в садик и серьезно поздоровался за руку с Рэчел, после чего мы сели на скамью рядышком, как старые друзья.
Хотя было еще тепло, дни в начале июня были сумрачными и влажными – хорошо для роз, но плохо для дерби.
Я извинился за то, что пока не нашел того, кто напал на Силвербоя.
– Но вы его найдете, правда?
– Надеюсь, – сказал я.
Она кивнула:
– Я сказала вчера папе, что уверена в этом.
– Это правда?
– Да. Он катал меня на своей машине. Он меня катает иногда, когда Диди ездит в Лондон за покупками.
– Диди – это его жена?
Рэчел сморщила нос, но не высказалась.
– Папа говорит, что кто-то отрубил вам руку, совсем как Силвербою.
Она серьезно смотрела на меня, ожидая подтверждения.
– Ну, не совсем так, как Силвербою, – растерянно сказал я.
– Папа говорит, что человека, который это сделал, посадили в тюрьму, но он снова вышел под честное слово.
– А ты знаешь, что означает «под честное слово»? – с любопытством спросил я.
– Да. Папа мне объяснил.
– Твой папа много знает.
– Да, но это правда, что кто-то отрубил вам руку?
– Для