Пирамиды роста. Мария Арбатова
выбросить, закупить новое оборудование. Это дороже, чем за само здание. А сделать комбинат эффективным могут только те, у которых большие деньги, большие связи и большие навыки организации именно этого производства. Ты можешь организовать целительскую клинику, я – никогда. Я – могу организовать комбинат, ты – никогда. Понятно? И рабочим, которые будут у меня работать, я заплачу свои деньги, а не государственные. И в госбюджет заплачу налоги с производства, чтоб у твоей матери была выше пенсия. Поняла, что такое приватизация?
– Откуда у тебя деньги, чтобы вложить в производство? – не унималась Валя.
– Сейчас, ласточка моя, середина 1995 года. Если б ты имела кабинет, когда мы познакомились, то за десять лет работы сделала бы деньги. 10 долларов за больного. 50 долларов в день. 300 долларов в неделю. 1200 в месяц. 14 400 в год. 144 000 за десять лет. Могли у тебя к сегодняшнему дню быть в руках деньги?
– За десять долларов цыганка по руке гадает, – обиделась Валя. – А я стою дороже!
– Тем более. Но ты поздно начала, а я рано. И за это держу отчёт перед тобой и избирателями.
– Но пресса пишет… – не сдавалась Валя.
– Хочешь, пресса завтра напишет, что ты дочь африканского короля? Заплачу´, и напишут. Надо меньше читать прессу, больше помогать стране выздоравливать и быть счастливыми хотя бы урывками.
– Пусть пресса напишет, что я твоя помощница, – скривила губы Валя.
– У нас молодой депутат взял помощником бандита, чтоб разруливал проблемы. Уезжает депутат в командировку, а помощник вешает на кабинет табличку со своей фамилией и братву принимает, – вспомнил он со смехом. – Идёт другой депутат, видит табличку с незнакомой фамилией. Думает, кто же это? Заходит, а там бритое чмо в кожаной куртке, ноги положил на стол, пальцы веером, а перед ним четыре таких же. И этот «помощник», изображая депутата, рычит на них: «Ты чё, в натуре, бабки не принёс? Ща позвоню, и тебя по-любому в асфальт закатают!» Скандал был до небес!
– А как фамилия депутата? – засмеялась вместе с ним Валя.
– Я забыл, – хитро прищурился он. – Можно, я тебя поцелую?
Она видела в кино, как люди занимаются любовью в поезде, но не представляла, что это возможно с ней. Колёса гремели, болты скрипели, в лицо летели фонари из окна.
Казалось, сейчас поезд налетит на непреодолимую преграду, рассыплется в куски, и они, обнявшись, голыми вылетят на откос возле железной дороги. Но было всё равно, потому что Валя никогда и нигде не ощущала такой плотности счастья.
– А твоя жена? – зачем-то спросила она.
– Жена – это родной чужой человек. Её надо раз в день выслушивать, думая о своём, и кивать: «Да, в этом есть рациональное зерно».
– Так женись на мне, – осмелела Валя.
– Протокол не позволит. Назвался груздем – полезай в кузов.
Утром приехали в маленький городок, утопающий в сирени, поселились во вполне пристойной гостинице в соседние номера. Валя долго обживалась, развешивала одежду, приняла душ, подкрасилась. Ведь это была первая в её жизни гостиница. Виктор не звонил, и было непонятно, чем заняться.
Спустилась