Крым. Ханы, султаны, цари. Взгляд на историю полуострова участника Крымской кампании. Томас Милнер
и этот урожай своей горечью подходит для места, где он растет».
Если в первой части описания есть хоть какая-то доля правды, то со времени Овидия климат в этом краю изменился к лучшему. Вторая часть отрывка точно описывает степную растительность и внешнее сходство степи с морем.
Об обычной понтийской зиме Овидий рассказывает так:
«Снег глубок, и, пока он лежит, его не растапливают ни солнце, ни дождь. Борей делает его твердым и вечным. Поэтому, когда прежний лед еще не растаял, за ним уже следует новый, и во многих местах лед часто держится два года подряд. Сила северного ветра так велика, что, когда он пробуждается, набирает такую силу, что способен сровнять с землей высокие башни и унести крыши. Жители этих мест слабо защищаются от холода шкурами и ткаными штанами, оставляя открытым из всего тела только лицо. Часто их волосы, если шевелятся, звенят от висящих на них сосулек, и белая борода блестит от образовавшегося на ней льда. Жидкое вино становится твердым и сохраняет при этом форму сосуда; так что они глотают жидкость не глотками, а кусками, которые им подают. Почему я должен упоминать о том, как замерзшие реки становятся твердыми и как из ручьев выкапывают ломкую воду? Сам Дунай, который не эже, чем река, несущая на себе папирус, и в течение многих месяцев сливается с просторным океаном, замерзает, когда ветра делают твердыми его лазурные струи, и его воды катятся к морю под крышей изо льда. Там, откуда ушли корабли, люди теперь ходят пешком, и копыто коня ударяет по водам, затвердевшим от холода. Сарматские быки тянут неуклюжие повозки по этим диковинным мостам, а под ними течет вода. Я видел замерзшее просторное море, покрытое льдом, и скользкая корка покрывала его неподвижные воды. Я шел по затвердевшему океану, и поверхность воды была у меня под ногами, но они не намокали». С поправкой на поэтическое преувеличение мы все же можем считать этот отрывок свидетельством в пользу подтвержденного другими фактами предположения, что климат большей части Европы в прошлые эпохи был намного суровей, чем сейчас. Ведь в наше время только самые северные порты Черного моря, а также Керченский пролив и Азовское море замерзают каждый год. Шекспир в своей трагедии «Отелло» упоминает «ледяное течение Понтийского моря», и в то время даже Константинопольский пролив соответствовал этому описанию. В 401 году от Рождества Христова крупные участки Эвксинского моря сильно замерзли, а когда погода изменились, мимо Константинополя плыли такие громадные ледяные горы, что горожане испугались. В царствование Константина Копронима случилась такая суровая зима, что люди ходили по льду из Константинополя в Скутари. Теперь и первое, и второе события были бы чем-то совершенно из ряда вон выходящим.
Церковный деятель еще больше, чем поэт, виновен в преувеличении недостатков Понтийского края. В своей речи против еретика Маркиона Тертуллиан создал вот этот непревзойденной образец литературной клеветы:
«Этот путь, который называется Понт