Попаданцы разбушевались. Книга первая. Город Тридевятов. Анатолий Завражнов
он мужчина… своеобразный, – рассказывала по дороге Галина. – Нет, так-то вроде, как и все, до прошлого года работал, всегда на хорошем счету, своё хозяйство крепкое, на соседней улице живут они с женой, Ольгой Михайловной. Два сына у них, отслужили, женились. Один в леспромхозе, второй в совхозе, оба механизаторы. Там и живут с семьями. Родителей часто навещают. А своеобразие… Часто вы встречали лесников, что книжками зачитываются в любую свободную минуту? У меня и впечатление такое, что он не остался в лесничестве, хоть и уговаривали, потому что там на книжки мало времени. Да и читает-то – сказки да фантастику. Хотя… В нашем городе это в самый раз.
– Что вы имеете в виду? – полюбопытствовал Сергей. – Что это за чтение такое, что в самый раз городе?
Виктор явно развеселился, а Галя и застеснялась вроде.
– Да так… Есть тут кое-что. Витя вон привычный, с детства со всяко-разным встречается, да ещё его и Сергей Николаевич затянул уже в свои сказочные дебри. А я, сюда приехав, особенно после замужества так и пугалась часто. И что самое интересное! Знаете, Сергей Васильевич, ведь, в основном, народ тут и не знает про всякое-то. Вот, к примеру, вас заинтересовало это небесное блюдце до того, что разгадать захотелось. А больше, кроме вас да Витька, и не знаю таких почти. Сергей Николаевич – это само собой, хлебом не корми, подай ему чудес. Да ещё и рассказывает так, будто специально, чтоб никто не верил.
– Галина, Виктор, нам не пора на «ты» переходить? А то «выкаете», будто я Сергею Николаевичу ровесник. А лет-то мне двадцать семь… И сами года на два всего моложе.
– И то верно.
Дом Майоровых, чисто деревенский крепкий пятистенок, находился почти в конце одной из улиц старого города, что полого спускалась к речке. Так она и называлась «Пологая». За невысоким забором из крашеного в синий цвет штакетника виднелись фруктовые деревья, грядки с зеленью… У калитки – деревянная скамья под рябиной. Рядом с калиткой – кирпичный гараж, наверно. С другой стороны от него – две высокие берёзы. На одной из них, обхватив гладкий ствол на высоте трёх-четырёх метров, прилепился белобрысый пацан лет десяти, босиком, в серых штанах и белой футболке. Внизу сквозь штакетник было видно, что под берёзами мелькает нечто рыжее.
– Глянь, Галь, племянник снова на высоте, – Виктор внимательно рассматривал пацана. – И который раз ты от Петрушки взлетаешь? А у него крылья, достанет ведь.
– Пашка, ты снова полез к бедному животному? Вон смотрю, штаны опять разодраны. Слазь, давай! – это Галина вступила. – Щас уберу птицу. Петрушка, иди сюда, маленький!
На забор, гулко хлопая крыльями, взлетел странный петух: мелкий, золотисто-рыжий, с длинной шеей, вытянутой вперёд, да и сам весь какой-то длинный. Осмотрелся и прыгнул Галине на руки.
Пашка осторожно спустился по стволу на столбик забора и спрыгнул на траву.
– Четвёртый раз я взлетаю. Подумаешь, всё равно приручу. И это не животное и не петух, бабушка