Туарег 2. Альберто Васкес-Фигероа
является тот, кто разрушает чужой очаг, и тот, кто организует дурацкие спортивные соревнования, которые могут стоить жизни заложникам.
Наступила длительная тишина. Переговорщики не ожидали подобных требований.
Наконец, отбросив упавшие на глаза волосы, Ив Клос заявил:
– Вы хоть понимаете, что этого индивидуума невозможно будет убедить явиться сюда, чтобы получить пятьдесят ударов плетью, да еще и лишиться правой руки?
– Охотно верю.
– И?..
– Вы должны решить этот вопрос. Но предупреждаю, если вы его сюда не доставите, то никогда больше не увидите других.
– Не думаю, что вы способны убить невиновных, – подал голос египтянин. – Это противоречит нашему общему вероисповеданию. Коран предписывает…
– Я очень хорошо знаю, что предписывает Коран, – ответил Гасель сухо. – Здесь у нас не так много работы, поэтому я прочел его с десяток раз. Но у туарегов законы намного старше, и их-то я и придерживаюсь.
– Мне это кажется несправедливым…
– А что такое справедливость? Она переменчива, каждый судит по-своему. Слив масло в колодец, тот, кого вы хотите защитить, не думал о том, что люди могут умереть от жажды в пустыне. Я имею в виду свою семью. Но мы, туареги, выживем, а вот другие… Если вы не готовы привести его мне, я сделаю так, что от жажды умрут шестеро европейцев или откуда они там. И можете быть уверены, что вина за эти жертвы падет на ваши головы, не на мою.
– Святое небо! – взмолился Ив Клос. – Вы не знаете, что такое сострадание?
Туарег обвел руками убогий шатер.
– Посмотрите вокруг себя! – сказал он. – Видите, до какой крайности нас довело отсутствие сострадания у мира? Так почему же я должен быть сострадательным к кому-то, если мне едва удается прокормить семью? О нет, не к кому-то – к тем, кто участвует в этой бессмысленной гонке ради…
– Я думаю, что в тот момент он не осознавал, что делает…
– Он хорошо знал, что делает, – возразил туарег. – Мы для него – ничто, сродни псам, которые путаются у него под ногами.
– Как вы можете так говорить? – возмутился Ахмед Хабах.
– Еще как могу. Сколько людей погибло с тех пор, как начались эти ралли в Африке? Вам цифра известна?
– Ну… около сорока.
– А сколько раненых?
– Не знаю… Сотни… Может, тысячи. Это действительно трудно подсчитать.
– Сорок погибших, сотни, а то и тысячи раненых из-за пустого развлечения… – Гасель покачал головой и добавил: – Настал час покончить со всем этим.
– Но большинство принимает участие в гонках добровольно, – с некоторым смущением произнес Нене Дюпре, пилот вертолета. – Обычно это люди молодые, они бросаются в авантюры, чтобы пережить сильные эмоции.
– Эмоции? – усмехнулся туарег. – Прекрасно! Отчасти благодаря вам эти шестеро узнают, что такое настоящие эмоции. Они узнают, что такое жажда, голод, что такое страх за свою жизнь, они будут без конца думать, умрут ли, как умрут, когда умрут. Не всякая авантюра такое дает.
Снова повисла тишина – переговорщики не знали, какие еще привести аргументы. Этот туарег оказался