Разносчик порнографии. Виктор Мельников

      – В зале нас, смотри, четверо, не считая Инны, которой пока нет. Зал просматривается.

      Вскоре появилась она. С пакетом попкорна. Билетёр её пропустил, и нам не пришлось спускаться с самого верхнего ряда.

      – Где твой парень? – спросил Витька.

      – В кафе остался.

      – Сосать будешь, – утвердительно произнёс я, – а попкорн отдай нам.

      Милая девочка! Никаких разговоров, сказано – сделано. «Белые розы», ностальгия… приятно… И только процесс стал подходить к концу, как Витька увидел, что к нам кто-то поднимается.

      – Это не твой случайно придурок идёт?

      Инна оторвалась от любимого занятия:

      – Это Олег! Я сейчас… – она взяла у меня носовой платок, обтёрла губы и пошла навстречу.

      До конца фильма так и не вернулась. Я пытался ей позвонить, но она не отвечала на звонки.

      – Инна у меня дома, мне кажется, – сказал я Витьке. – Со своим Олегом. Сука!

      Мы сели в такси и были на месте через десять минут. Витька потирал кулаки, говорил:

      – Сейчас разомнусь. Не хотел, посмотрите на него, здороваться по-мужски!

      Дверь открылась (была не заперта), мы влетели в квартиру – Инна сидела одна, только после душа, волосы на голове замотаны полотенцем.

      – Он здесь был? – спросил я. – Олег.

      – Нет, – равнодушно сказала она.

      – Врёшь!

      – Зачем он тебе сдался? Это моё личное дело.

      – Это моя квартира, и я решаю, кому здесь быть, поняла?

      Витька молчал. Ему хотелось подраться, но этому не суждено было сбыться. Инна развязала банный халат, сказала:

      – Может, повторим вчерашний вечер?

      Витька был готов уже кинуться в объятия этой бестии, но в этот момент в квартиру вошла бывшая жена, с сумками и с сыном. Она долго смотрела на Инну.

      – Мама, кто эта тётя? – спросил Андрюшка.

      – Мне сказали, Саша, что ты сегодня не вышел на работу, и я прямо к тебе.

      Я закрыл глаза рукой и произнёс, вложив всю ненависть в свой голос:

      – Убирайтесь! Все! Никого не хочу видеть – вон! – и тихо добавил, беря сына за руку:

      – А сына оставь, Оксана…

      Большой камень

      Горячий воздух раскалял глинистую почву, превращая в кирпич. Асфальт плавился чёрной смолой. Стены домов дышали жаром, как большие доменные печи. Ветер не остужал, а высушивал всё вокруг. Конденсат, стекавший с кондиционеров, не успевал долетать до земли, испарялся. Бездомные кошки и собаки прятались в редких оазисах зелени, птицы умолкли. Город ссохся, скорчился, искривился – он походил на древнюю мумию, которой не суждено вернуть свой прежний величественный облик, – город умирал…