По велению вселенной… Я принимаю бой. Анастасия Волкомир
оружии и держал его в идеальном состоянии.
Удивительно, что они смогли подружиться. Быть может, это не так сложно, как кажется?
***
С сегодняшнего дня я завел дневник для записей. Я выпросил ее у Яны, аргументировав своим восхищением от ее проделанной работы. Сопротивляться не стала. Решила, что это будет полезно для общего усвоения знаний.
После моего, если можно так сказать, крещения совместным походом на задание, прошло пару дней. За это время прошло много разного. Точнее, на меня был вылит целый ушат необходимой информации, которая должна пригодиться мне в игре. Правда, есть одна непосильная задача – запомнить все это.
Яна, лидер этой субкультуры, старается лояльно относиться ко мне, но я чувствую ее пассивное неодобрение. Честно говоря, не знаю, как к ней относиться. Она мне вроде бы и нравится, да и подходит под роль моего учителя. Мне приятно слушать ее объяснения, истории, возможные исходы от опрометчивых решений. В то же время я чувствую исходящее от нее напряжение.
Да, я доставал ее. Ну, не в прямом значении этого слова. Как надоедливый ребенок. Сам знаю, но ничего с собой поделать я не могу. После той стрелы, что пролетела буквально в нескольких сантиметрах от меня, я осознал, насколько я жалок и беспомощен. Я даже не знаю, что я умею.
Мне стало так тяжело на сердце, даже погода испортилась. Сейчас моросит неприятный холодный дождь. Я бы не придал этому значения, но Жабик, земноводный мальчик, помогавший в этот день прибирать библиотеку, остро отреагировал на эти капризы природы.
– О нет, ну только не снова!
Я тяжело выдохнул и пожал плечами. Да, мне говорили, что до недавнего времени несколько месяцев шел беспрерывный дождь, наполняя улицы грязью и сточными водами. Они назвали это время «Великой меланхолией». Все было окрашено в сине-зеленые оттенки. Многие впали в уныние. Ментальную спячку. Апатию. Однако я не придал этому большого значения. Да и не до этого мне было. И без того грусть не отпускала. Какое-то резкое бессилие, перед которым я не властен.
– Думаю, это скоро прекратится. – Я чувствовал, что должен как-то поддержать его, но кроме ободряющих слов, пусть и не искренних, ничего в голову не приходило. Моя ничтожность пробрала меня изнутри. Может, моя безымянность начинает давать о себе знать.
– Не, такими темпами – не скоро. – Он оскалил свои острые зубы. Должно быть… это была улыбка. – В феврале все также начиналось. День моросило, два, а потом будто на небесах кто-то кран забыл закрутить. Дежавю, можно сказать.
– А?
– «Когда-то виденное», говорю. История повторяется. Мне-то ладно, я и не в таких болотах жил, но… это давно в прошлом. Я уже и забыть успел, как существовал раньше. Тем более, когда тебя окружают люди, сплошь недовольные тем, что имеют, вольно-невольно сам перенимаешь такие настроения.
Даже как-то стыдно стало. Вот я сейчас записываю все накопленные знания в тетрадку о чудовищах, ветках умений, статах и прочих подводных камнях этого замысловатого мира. Знаю ли я что-нибудь о тех, с кем я стою рядом, пусть и вынужденно?
– А