Блондинка в боевой академии. Не хочу учиться. Анна Сергеевна Одувалова
глушилку.
– Что это?
– Ну… – Зейна задумалась. – Это такое заклинание, с которым Тва… твой питомец будет тявкать себе вволю, но слышно его не будет.
– А ты умеешь?
– Конечно, я же бытовик.
– Зейна сделай, пожалуйста, глушилку, потому что Тварь – такая громкая тварь!
– Хорошо. Но ты же понимаешь, что держать ее тут нельзя.
– Поверь, дома ее тоже держать нельзя, особенно если меня там нет. Маму она не слушается. Боюсь, или ее сдадут в приют, или маму – в больницу для душевнобольных.
Пока Зейна колдовала над ошейником подозрительно спокойной Твари, я с руганью устанавливала клетку. Клетку я купила в магазине готовых артефактов, и собиралась она ну-у-у… как и любой артефакт массового производства. То ли инструкцию написали криво, то ли я отличалась завидной криворукостью.
– Да чтоб тебя! – выругалась я и попыталась снова установить светящиеся прутья с помощью волшебных слов и кривых рук. В прошлом году, когда мы выезжали на Жемчужные Берега, у папы довольно быстро получилось собрать похожую клетку. Почему же я не могу?
– Слушай… – Элоиза уселась рядом со мной на пол. – Я, конечно, против того, чтобы держать такую замечательную и послушную собачку в клетке, но мне кажется, второе слово, которое устанавливающее, ты читаешь не так. Тут не «гжайх-кжайх»…
– Как же мне дороги эти гномские ширпотребные поделки! – простонала я, снова изучая инструкцию и признавая, что, вполне возможно, соседка права.
– Ну-ну! – усмехнулась она. – Не нужно наезжать на гномов, у меня дедушка из них!
– Да ладно? – удивилась я. – А я думала, в тебе эльфийская кровь или кровь фейри. Ты очень изящная, не похожа на гномов.
– Ой, какой только крови во мне нет! – отозвалась она легкомысленно. – Даже где-то очень далеко затесались русалки. От них мне достался зеленоватый цвет волос.
– А мне казалось, что пепельный…
– Всем кажется, что пепельный, а он зеленый!
Спорить с девушкой по поводу мнимых изъянов ее внешности занятие совершенно бесполезное, ну я и не стала. Вместе с Элоизой в две головы, четыре руки и два артикуляционных аппарата мы все же собрали клетку, и потом втроем задорно попытались загнать туда огрызающуюся Тварь, которая решила, что достаточно побыла сегодня хорошей. К счастью, глушилка неплохо действовала, поэтому недовольство моя скотина выражала едва слышно. А то перепугала бы воплями половину этажа.
Не понимаю, что ей не нравилось? Клетка была большой. Там имелась миска-непроливайка с водой, самонаполняющаяся тарелка ее любимого корма и пеленка на случай собачьих оказий. Я даже любимую лежанку Твари из дома захватила.
– Она не хочет! – Элоиза вздохнула. – Может, так оставим? Смотри, как трясется бедная.
– Это она от злости и возмущения, – отмахнулась я и попыталась убедить скотину силой хозяйского авторитета.
Тварь не реагировала на мой грозный голос. Она тряслась, пряталась под кровать, потом подползала ближе, косила