Супруга с опытом работы. Дина Зарубина
снаружи декорированной рустованными колоннами и пилястрами с затейливой каменной резьбой, было светло и чисто. На табурете сидел, согнувшись и обняв себя руками, худой парнишка.
– Ну, герой, говори. Ты хотел видеть королеву, я перед тобой.
– Врете! Королева не такая!
– Я думала, автор популярных скабрезных песенок знает, о чем пишет. А ты, значит, просто фантазер и лгунишка. Выпороть, чтоб не повадно было, и выкинуть его из столицы, – я поднялась с табурета.
Ринальдо протянул руку, парнишка заверещал и забился в угол.
– Нет! Нет! Меня нельзя из столицы! У меня брат маленький! Он с голоду умрет!
– Ну-ну, ври дальше, – я отвернулась к окну.
– Вы-ы… не королева! Она ходит голая по дворцу. А вы одетая! Все лакеи прислуживают без штанов. Это все знают!
– Почему без штанов?
– Чтоб удобнее было! Эти, оргии проводить.
Я умилилась. Надо же, какие слова выучил этот мальчик.
– Юноша, вы вообще видели голую женщину хоть раз? Кто вам весь этот бред внушил? Что королева не расстается с хлыстом из человеческой кожи, пьет кровь, что выбирает каждую ночь нового любовника и утром его казнит, что носит ожерелье из отрезанных детородных органов – кто это придумал? Что держит только старых и уродливых фрейлин? Что молодых дам лично потрошит и принимает ванны из их крови?
– Я, – прошептал парнишка и покраснел.
– Талантище! – рассмеялась я. – Какая необузданная фантазия девственника! Вы понимаете, что совершили государственное преступление, за которое полагается виселица? У вас есть личные причины для ненависти?
– Нет! Это же просто слова! Он сказал, мне ничего не будет!
Я хищно улыбнулась и посмотрела на Ринальдо. Он кивнул. Примерно месяц назад в столице появились листовки с дерзкими стишками. Законопослушные горожане кидали их в помойку, но они появлялись снова. К тому же уличные мальчишки начали их горланить на каждом шагу.
Ринальдо считал это просто хулиганским выходками черни, но я сильно встревожилась. Этак мы дойдем до призывов «Вся власть Совету и долой самодержавие!». Поэтому приказала меры принять самые жесткие. Типографию сожгли, хозяина повесили, мальчишек отлавливали. Их родителей ждал крупный штраф и принудительные работы. Пусть трудятся на благо общества, если сделать детей время было, а следить за ними – нет. Юных бунтовщиков я приказала отправлять в закрытую военную школу, раз некому их воспитывать. Постоянная занятость, суровая дисциплина и здоровый коллектив очень способствует выветриванию дури в голове.
Теперь же передо мной был автор этих высоколитературных произведений. Признаться, я ожидала увидеть взрослого, наглого продажного писаку, а тут доморощенный талант, у которого явственно бурчит в животе.
– Говоришь, братишка есть. Сколько же ему?
– Семь, – буркнул талант.
– Как думаешь, ему на пользу пойдет чтение твоих произведений? Он будет гордиться тобой?
– Да вы что!? Это не для детей вовсе! – возмутился юный