Не лги себе. Аида Византийская
натужно молчать, подыскивая темы для разговора, слова словно сами лились из меня. Может это я давно ни с кем не разговаривала?
Вот же, Вера, нашла свободные уши, закругляйся. А то может парень не знает, как вежливо тебя сдать обратно врачам на руки.
Доведя меня до палаты, Самир заботливо помог поправить постель и сесть на нее.
– Вера, здесь .., – достал из своей сумки белый обычный конверт, – маленькое письмо от Карима тебе. К сожалению, сам он не смог с тобой попрощаться, но очень хотел. Поэтому перед отъездом написал пару строк. Прочитай потом, как я уйду, – положил конверт на тумбочку.
– Хорошо, – моей заинтересованности не было предела. Что там можно было написать, если конверт довольно пухлым казался.
– Я через день тоже улетаю, – Самир взглянул на меня. Карие глаза выражали м-м-м сожаление? – мне осталось закончить одно дело сегодня-завтра и в самолет.
– Жаль! – расстроенно сказала я. значит будет только один раз нашего с ним душевного общения, – вы еще по делам вернетесь в Пермь?
– Конечно, – воодушевленно ответил мужчина, – не знаю пока когда, но то, что скоро, это точно.
– Буду рада тебя видеть, – улыбнулась я.
Самир глянул на часы и начал собираться. Спохватившись, он продиктовал мне свой номер, который я тщательно записала. Странный какой-то набор цифр. Пообещав ему звонить, если что-нибудь случится или понадобится помощь, он успокоенный поднялся.
На прощание поцеловал мне руку и наговорил море теплых и подбадривающих слов. Ну какой милый мужчина, а?
Как только за ним закрылась дверь, я потянулась к конверту.
В письме ровным, почти каллиграфическим почерком, на обычном листе А4, сложенном в 2 раза, были написаны несколько строк:
«Вера, я очень сожалею о случившейся аварии. Неимоверно виню себя за неаккуратность. Очень рад, что все обошлось без осложнений. Надеюсь, ты сможешь меня простить и не будешь держать зла. Оставляю тебе маленький подарок, который, как я думаю, поможет тебе скорее забыть о происшествии. К.»
Раскрыв листок, я остолбенела от удивления. Из рук посыпались банкноты номиналом в сто долларов. Каждая. Я несколько раз пересчитала купюры, сбиваясь. Гуманитарий, что с меня взять … Итого: на моих коленях лежали десять тысяч долларов.
Это просто … нет слов, чтобы описать мои эмоции. Такую прорву денег я впервые держу в своих руках. И да, я не знаю, как к ним относиться. Оскорбиться за такой откуп или радостно принять и не возникать? Господи, да на эту сумму я могу спокойно уехать учиться в Москву! Но с другой стороны, мне очень неудобно принимать такие «маленькие подарки».
Кажется, будто в ответ я тоже должна что-то дать или как-то возместить такие траты на себя. Ага, а здоровье тебе кто возместит? Если бы пальцы все переломала? Чем кисточки держать стала? Или неудобно было бы ходить с пробитой насквозь головой … и торчащим ребром … Ведя примерно такие диалоги сама с собой, я ходила по палате.
Решив, что позже наберу Самиру, и скажу, чтобы немедленно забрал эти деньги и вернул Кариму, я успокоилась. Дура, но успокоившаяся