Пропавшие девушки. Джессика Кьярелла
переспала с кем-то, кроме Эрика, в подсобке бара «Матильда». Или как несколько недель спустя, когда один из официантов Коулмана прижал меня к раковине. А после этого было еще много других.
Но в тот первый момент с детективом Олсеном вместе с яркой вспышкой желания я вспомнила, о чем должна попросить. И я обратилась к тому, кто мог меня услышать: «Дай мне еще один шанс. Дай мне еще один шанс, я больше никогда не забуду о ней».
– Думаете, ваша мать не сделала бы этого, если бы ее попросили? – говорит Уилсон, сворачивая на длинную, обрамленную деревьями улицу, ведущую к нашему дому.
Пытаюсь представить себе, как Уилсон отвозит маму в Роджерс-парк, ждет вместе с ней на одном из этих пластиковых стульев, пока детектив Олсен не принесет набор для анализа ДНК.
– Я думаю, что они не просто так позвонили именно мне, – отвечаю я, вспоминая, сколько раз за последние десять лет я угощала регистраторшу из приемной коронера завтраком. Чтобы она держала Мэгги в памяти. Чтобы убедиться, что у нее есть мой номер телефона на случай, если понадобится. – Потому что я единственная, кто все еще ищет ее.
Некоторое время Уилсон молчит, и я решаю, что в этом раунде победа за мной, но тут он тихо продолжает:
– Она ищет. По-своему.
– Ну да, устраивает обед для фонда имени Мэгги, на котором одна тарелка стоит пятьсот долларов.
– А еще она пригласила репортера из «Трибьюн», – возражает он.
– Который пишет в колонке о моде. Но маме не особо понравилось, что подкаст получил три колонки на передовице.
Седые брови Уилсона подрагивают. В доме это явно обсуждали, хотя я не могу определить, чью сторону он принял и с кем спорил.
– Ваша мать предпочла бы, чтобы ваше расследование было не столь… публичным.
– Она бы предпочла, чтобы я не обсуждала на публике подробности жизни Мэгги. Например, то, что она, возможно, занималась сексом. С девушкой.
– Не в этом дело, – говорит он. – Ей не дает спать по ночам то, что вы живете в том городе одна. Зная, что человек, похитивший вашу сестру, возможно, тоже там.
Это тоже знакомый повод для беспокойства. Для мамы. Для Андреа. Для меня. Чем известнее я становлюсь, чем больше вероятность, что человек, похитивший Мэгги, обратит внимание на меня. Снова думаю о звонках. Только за последний месяц их было уже пять, если считать голосовое сообщение сегодня утром.
– Тогда зачем она лишила меня денег? – спрашиваю я, чтобы замаскировать, насколько сильнее бьется у меня сердце от подобных мыслей. – Позвольте заметить, я могла бы сейчас жить там, где стоят куда более надежные замки.
– Она надеялась, вы вернетесь домой, – отвечает Уилсон, сворачивая с дороги и останавливаясь на обрамленной деревьями подъездной аллее дома, где я выросла. – Мне кажется, она до сих пор на это надеется.
– Что ж, кому-то придется ее разочаровать. – Я театрально выгибаю брови и сверлю его взглядом, пока он наконец не замечает этого.
– На меня не рассчитывайте, – с легкой усмешкой