Один счастливый день. Альманах
возвращаемся домой – счастье! Скачем от радости. Не заблудились. Принесли целую корзину грибов. И как прекрасно после душа сидеть на веранде и пить душистый чай с только что сваренным бабушкой вареньем…
Сейчас сижу и пишу эти строки на той же веранде. Рядом крепко заваренный чай и мое любимое грушевое варенье… Кругом тишина и покой – гладь речной воды, лес, то же солнце, что и раньше, то же небо. «О, как совершенны дела Твои!» – думал больной…
Может быть, счастье – просыпаться каждое утро? Впереди длинный день. Можно целый день читать какой-нибудь английский роман или опять-таки пойти в лес за грибами. Правда, давно уже нет Машки, как и других моих любимых зверей. Но есть кот Кися. Он блаженно растянулся на ковре рядом со мной. Он счастлив…
Раньше часто использовала присказку: «Счастье – это когда кончается спектакль». Но то скорее шутка. Сейчас я бы сказала, что счастье – ощущение гармонии. От удачно сделанной работы, от единения с залом… От беседы с умным человеком, от чужой талантливой работы, от хорошей книжки. Или от Моцарта, кого я, как утреннюю гимнастику, слушаю по утрам. От доброты – своей или другого. Да мало ли от чего! От удачно сложившегося пасьянса наконец!
Живи в ладу с самим собой – и будешь счастливым! Или еще проще – просто нужно объяснить себе: «Я – счастливый человек!» – и поверить своим словам.
У Чехова где-то прочитала, что талант – это вера в себя. Поверь себе! Не говори: «Хочу быть счастливым», а повторяй как мантру: «Я счастлив!»
Конечно, счастье бывает разное. Взаимная любовь – разве не счастье? Или удача, или восторг… Говорят еще, что здоровье и спокойствие души – тоже счастье. Недаром древние говорили: «Mens sana in corpora sano», что означает «в здоровом теле – здоровый дух» (или, наоборот, «здоровый дух в здоровом теле»). И дух, и тело крепко спаяны, следовательно, так просто – для счастья нужно всего лишь здоровое тело и спокойная душа.
У Беккета есть пьеса «Счастливые дни». Там только два персонажа – муж и жена. Главная героиня Винни закопана в землю по пояс, а во втором действии – по горло. Жизнь ее кончается, но она по-прежнему рада каждой мелочи, что достает из сумки: то зубная щетка, то губная помада… Я, кстати, помню на одной выставке инсталляцию – содержимое женской сумки. Чего там только не было! А для Винни счастье, что начинается новый день! Пьеса явно абсурдистская. Беккет саркастически насмехается над жизнью. И кстати, во втором персонаже пьесы – Вилли – явно прослеживается автошарж. Говорят, что когда Беккет с женой переезжали на новую квартиру, то он оборудовал себе аскетичный кабинет – стул, стол и узкая кровать. А рядом – комнаты жены, заполненные мебелью, безделушками, пуфиками и всякой дребеденью… В пьесе Винни постоянно обращается к мужу, а он только что-то мычит в ответ и прячется за ее спиной, вернее, за холмом, куда закопана Винни.
Само «закапывание» у каждого режиссера решалось по-разному. У Беккета в ремарке – это земля. У Питера Брука – песок. В Театре Фоменко Винни закопана в бесконечные коробки. В Париже я видел спектакль, где Винни сидит в мусорном ящике.