Привет из прошлого…. Александр Каренин
ни амиодарон, ни атропин, ни тем более массивная противоотечная и антибактериальная терапия.
– Умер! – вытирая пот со лба, произнес я уже спокойным голосом, – Фиксируем время смерти…
– Ну, а ты чего сникла? – продолжил я, – все ж хорошо! Он уже своё пожил! – переведя взгляд на медсестру, подбадривал её. Валюшка не смогла простить мне ни вылетевшую из моих уст «дуру», и не мое равнодушие к этому дедушке. Злобно фыркнув, она удалилась в ординаторскую. Глядя на бездыханное тело, я перекрыл подачу кислорода. Отсоединил датчики и накрыв тело белой простынкой, молча проследовал в ординаторскую, где со слезами на глазах, нервно курила Валентина.
– Ты чего Валюш? Обиделась на меня что-ли? Да брось! Ты ведь знаешь, что мы сделали все возможное! – подсев рядом, я приобнял ее за талию.
– Ни он первый, ни он последний! У нас таких десятки за смену проходят, поэтому нам надо это все пропускать мимо, поняла? – продолжил я успокаивать. Молча докуривая сигарету, она без малейшей мимики на лице, встала и отправилась обратно в палату хлопнув дверью. Несмотря на мою усталость от жизни, циничное отношение к людям и мой бездуховный характер, я вдруг почувствовал перед ней скрытую вину за своё поведение. Валентина вот уже больше полугода нравилась мне, и мы очень симпатизировали друг другу. Свои симпатии мы тщательно скрывали. Она была замужем, плюс имела ребенка в свои неполные двадцать пять лет. Мне как-то хотелось загладить перед ней свою вину, но депрессия и быстрая утомляемость внесли свои коррективы.
Время уже доходило до пяти утра. На улице за окном по-прежнему темно, только легкий снег хаотично падал на крыши: окутывал деревья, наш больничный подоконник, и оставаясь в таком же положении таял, оставляя после себя мокрые пятна. Невольно задумываюсь о зиме. Это очень красивая пора года. Она просто завораживает своей красотой. Выходишь утором на улицу, а там все блестит, переливается миллионами бриллиантов. Все деревья сверкают. Ближе к вечеру, когда солнце потихоньку опускается за горизонт, начинается игра красок. Снег становиться оранжевым, потом розовым, а иней на деревьях начинает переливаться всеми цветами радуги.
После того как зашло солнце, начал подыматься месяц, освещая серебреным светом все вокруг. И снова заблестел снег. В небе зажигаются одна за другой холодные звезды. И смотришь на все эту красоту затаив дыхание, как будто боишься разрушить эту зимнюю сказку. Прислонившись к окошку, я наблюдал за этой монотонной картиной некоторое время, пока не уснул в таком положении. Проспал несколько часов. Дежурная, меняющая нас смена – прибыла. Заступающий врач и когда-то мой преподаватель, Иван Владимирович Ефремов разбудил меня, застав в полусидящей позе на окне. Мы спустились в палату, где провели прием-сдачу смены. С полным безразличием и неохотой, я рассказал о всех пациентах, находящихся у нас на лечении: кому показана операция сегодня, кого можно с улучшением переводить в общую палату, а кого и придется сегодня похоронить, в связи с тяжестью состояния. Перед уходом