Маленькие грязные секреты. Дженнифер Хиллиер
на сложности процесса окраски, Марин умела управлять им. Исключительно важным она считала умение предсказывать последствия своих трудов. И в первую же неделю после возвращения на работу поняла, что лучше бы вернулась в салон раньше, не потратив зря столько времени на сеансы психотерапии.
– Итак? Каково твое мнение? – спросила она наконец Аврору, поправив несколько локонов прически, прежде чем сбрызнуть их спреем мягкой фиксации.
– Идеально, как обычно, – оценила Аврора, казалось, теперь просто не представляя, что еще можно ответить. В прошлом она весьма бурно высказывалась по поводу достоинств и недостатков своих волос. Но с тех пор, как Марин вернулась к работе, осыпáла своего стилиста исключительно комплиментами.
Марин пристально наблюдала за клиенткой, выискивая признаки недовольства, но Аврора выглядела искренне довольной, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону и разглядывая оттенки в разных ракурсах.
– Очаровательно. Прекрасная работа, – заявила она, с довольной улыбкой взглянув на Марин в зеркало.
Кивнув, та, тоже с улыбкой, приняла похвалу, сняла пелерину и проводила клиентку в приемную, где Вероника ждала оплаты услуг.
Она слегка приобняла Аврору на прощание, и женщина ответила ей излишне крепким объятием.
– Ты отлично справляешься, милая, держись, – прошептала та, и Марин невольно испытала ощущение клаустрофобии.
Пробормотав слова благодарности, она испытала облегчение, когда Аврора наконец отпустила ее.
– Уходите? – спросила секретарша спустя несколько минут, увидев, что босс вышла из своего кабинета с курткой и сумочкой.
Марин, заглянув в компьютер секретарши, проверила записи следующего дня. Только три клиентки во второй половине дня – значит, после утреннего сеанса психотерапии у нее останется пара часов для административных дел. Формально не обязанная теперь заниматься ими, она чувствовала себя виноватой из-за того, что свалила все управление на Сэйди.
– Передай Сэйди, что я буду утром, – попросила Марин, проверив свой телефон. – Пока, Ви, хорошего вечера.
Она направилась к своей машине и уже включила зажигание, когда поступила эсэмэска от Сэла. В последнее время он остался единственным человеком, способным заставить ее улыбнуться, не вынуждая при этом осознавать, что она улыбается лишь из чувства вежливости или долга.
Приходи в бар. Я совершенно один, не считая компании олухов из колледжа, присосавшихся к «Будвайзеру», будучи не в курсе, что есть еще и настоящее пиво.
Не могу. Еду в группу.
Ладно. Тогда приходи, когда закончишь самобичевание. Я соскучился по твоему лицу.
Марин хотелось согласиться, поскольку она тоже соскучилась по нему, однако после групповых встреч она обычно чувствовала себя психологически истощенной.
Может, и зайду, – напечатала она, не желая прямо