Избранные труды (сборник). Владимир Кудрявцев
преступного последствия, теоретики пишут, что для объекта опасно само совершаемое или иначе «самый факт» действия (бездействия). Однако подобное утверждение противоречит природе преступного действия.
Преступное действие, как всякое иное разумное человеческое действие, никогда не совершается ради него самого. Действие – всегда средство достижения определенных результатов. Эти результаты в начале деятельности мыслятся лицом как основные или побочные цели его действия. Тем более что почти все так называемые «формальные» преступления совершаются с прямым умыслом и цель, следовательно, в этих случаях является обязательным элементом состава. Эта реализованная преступная цель в данных составах и есть преступное последствие. Преступное действие входит в со прикосновение с объектом посягательства только через ущерб этому объекту.
Далее, преступное действие, как мы видели, имеет две стороны. С одной стороны, оно есть воплощение, объективизация преступной воли субъекта, а с другой – причина ущерба, нанесенного этим действием. Если мы не признаем за действием значения причины общественно вредных последствий, мы вынуждены будем считать действие простым проявлением преступной воли лица. Тем самым, хотим мы этого или не хотим, мы встанем на позиции архиреакционного империалистического учения о действии и преступлении. Как мы видели, содержанием действия является его общественная опасность, которая состоит в направленности этого действия против социалистического строя или правопорядка (ст. 6 УК). Без четкого установления направленности соответствующего действия на причинение ущерба социалистическим общественным отношениям нельзя раскрыть содержание (общественную опасность) ни одного из преступных действий.
В спорных случаях квалификации так называемых «формальных» преступлений практическая реализация положения о том, что для этих преступлений всегда достаточно доказать сам «факт действия», может привести к ошибкам.
Б., К. и А., находясь в зрительном зале цирка во время происходивших соревнований по боксу, кричали и свистели, несмотря на предупреждение работников администрации цирка[82]. За эти действия народный суд осудил их по ч. 2 ст. 74 УК (злостное хулиганство). Если исходить из «факта действия», такая квалификация является правильной: в общественном месте субъекты кричали и свистели, предвидя и желая совершить эти действия. Однако Верховный Суд РСФСР с полным основанием отменил приговор народного суда. Действия осужденных на самом деле не причинили ущерба правилам социалистического общежития. В их поведении не проявлялось явное неуважение к обществу. Криком и свистом указанные лица выражали свое сочувствие игре и пытались приободрить боксера грузинской национальности, за которого «болели». Таким же образом вели себя в цирке и многие другие «болельщики». Верховный Суд РСФСР дело прекратил, признав достаточным наказание осужденных
Архив Верховного Суда РСФСР 1956 г. дело § 5-Д6-109.