Недетские игры. Мария Высоцкая
врачи говорили, что сердце прижилось. Ни о каких нагрузках речи не велось, но папин организм в целом функционирует довольно неплохо. Не отторгает инородный орган.
Переступаю порог, медленно стягиваю куртку с плеч и вешаю в шкаф. Дома пахнет лекарствами.
Заглядываю на кухню. В гостиную. В доме сделан легкий косметический ремонт, без излишеств. В нашей прошлой квартире был шикарный дизайнерский ремонт, тут же пока очень непривычно. Нет ощущения, что это жилье моих родителей.
В зале только большой угловой диван, висящая на стене плазма и стеклянный столик. А еще зона для хранения, квадратные полки открытого типа.
На кухне просторно и очень уютно. Сюда почти вся мебель перевезена из старого жилья. Итальянский гарнитур, который мы выбирали вместе с мамой и чьей доставки ждали больше двух месяцев.
Отец служил в воинской части. Был заместителем командира по тылу. Не думаю, что мы жили исключительно на его зарплату. Его попросили уйти, отправили в отставку очень быстро. Не знаю, что конкретно там произошло, но ходили слухи, что могли и дело уголовное завести…
– Оля, ты? – слышу слабый голос из спальни и толкаю дверь.
– Привет, пап, – улыбаюсь и сажусь на стул рядом с кроватью.
– У тебя яркие духи, – улыбается в ответ, а я смущаюсь. Сразу хочется помыться. Вдруг ему противопоказаны резкие запахи?
Хотя мой фужерный парфюм с натяжкой можно назвать резким.
– Тебе это не мешает? – все же спрашиваю.
– Нет, что ты, дочка. Как ты?
– Все хорошо. Завтра вот еще одно собеседование.
– А живешь почему не у нас? Только деньги же тратишь…
– Пап, от вас до города полтора часа ехать. Каждый день так мотаться…
– Ну это верно.
Отец вздыхает, поправляет подушку, на которую откинулся спиной.
– Так, я уехала, – в комнату заглядывает мама, – если что, звоните.
– Хорошо, – машу ей рукой, а папа демонстративно отворачивается.
Я сразу заметила что-то не то, теперь ясно… поругались.
Вообще, отец сложный человек, а сейчас так и подавно. В этом я убеждаюсь за день, проведенный здесь.
Папа постоянно говорит о том, что зря согласился на операцию. Сколько бы прожил, столько бы и прожил. Ему не нравится новая жизнь, все эти запреты от врачей. Раздражает мама, которая трясется над ним, как наседка. Хотя, когда она возвращается с работы, я замечаю, что вовсе она не наседка. Это отец дергает ее по любому поводу. Подушку поправить, одеяло…
Он постоянно недоволен, ему все не так.
Я наблюдаю за этим пару часов, и мне становится ее искренне жаль. Она с ним не спорит, но на лице все написано. Ее молчание подкреплено лишь тем, что отцу нельзя волноваться.
– Может, чаю попьем? – мама смотрит на меня, прижавшись виском к косяку. Стоит в кухонном дверном проеме.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив