Вслед за словом. Владимир Алейников

Вслед за словом - Владимир Алейников


Скачать книгу
дорвавшись наконец-то до сигареты, по-блатному как-то, ухватисто, заковыристо, закурил.

      Потом посмотрел мне в глаза и убеждённо сказал:

      – Ты гениальный поэт!

      – Ладно уж, Лёня, – сказал я. – Ты прямо как император всероссийский, титулы всякие играючи раздаёшь.

      – Ты гений! – с пафосом явным сказал Губанов. – Я знаю.

      Ну что за категоричность?

      Откуда? Зачем? Почему?

      Простецкая непривычность?

      Первичность? В толк не возьму.

      Вот уж, право, замашки богемные.

      (Похожие на дворовые.)

      Столичные? Или туземные?

      Во всяком случае – новые.

      Звук, превращённый в знак.

      Я сказал:

      – Хорошо, если так.

      Губанов, поёжившись, выпустил сигаретный белёсый дым из обеих ноздрей, затем, исподлобья, с прищуром стрелецким, с молодецким, зубастым вызовом, с вопросительным знаком, вместе с восклицательным, в серых глазах, взглянул на меня и спросил:

      – Можно, я теперь почитаю?

      – Читай! – согласился я.

      Здесь же, в бездне столичного вечера, во дворе на улице Правды, стал он, заметно волнуясь, читать мне свои стихи.

      И, честно, как и когда-то в прошлом, вновь сознаюсь: поначалу эти стихи не очень-то мне понравились.

      Длинные. Даже слишком. Неровные. Грубоватые.

      То несколько строчек искорками вспыхнут среди сумбура, то снова гул хаотичный, досадный, а то и провал.

      Человек-то явно талантливый, даже очень, это уж точно.

      И тон у стихов особый.

      И лицо есть своё. И голос.

      Да, собственно, всё в них – его, не чьё-нибудь там, а губановское.

      Но что же меня останавливает?

      Что мешает их сразу принять?

      Непохожесть их, очевидная, на то, что сам я писал?

      Так она и должна ведь быть, эта самая непохожесть. Грубоватость их? Ну и что!

      Нет, не знаю. Пока – не знаю.

      Но что-то мешает мне принять их безоговорочно.

      И ничего, пока что, видать, не поделаешь с этим.

      Губанов это заметил.

      Чутьё у него, врождённое, импульсивное, обострённое, на всё вообще вокруг, сразу, оптом, было отменным.

      Да и реакция тоже, на любое движенье извне.

      И тем более, разумеется, – на то, как люди, которым доверился, вроде бы, он, раскрылся, пускай и на время, перед ними, воспринимают, в основном, по традиции, с голоса, не с листа ведь, это не к месту и не к спеху, его стихи.

      Обо всём этом я узнал не тогда, но уже очень скоро.

      Он, покашляв незнамо зачем и смутившись, прервал своё чтение.

      – Потом почитаю. Успеется. Ладно? В другой раз.

      – Как знаешь! – сказал ему я.

      Да, задело, конечно, Губанова то, что я, новый друг его и соратник вполне реальный, точно так же, как сам он, признанный половиной Москвы, недавно, да буквально только что, ну, полчаса каких-то назад, почему-то сразу не выразил ни эмоций своих, ни восторгов, не назвал его с ходу гением, как в богеме всегда называли, не признал его безоговорочно.

      Это чувствовалось, я видел, в том, как вёл он себя тогда. Нахохлился весь. Насупился.

      Шёл, руки в карманы,


Скачать книгу