Проклятье чёрных болот. Екатерина Полякова
отец сильный маг. Он часто перемещался по сонным порталам в другие места. Я с детства научился распознавать, когда он спит, а когда бродит по королевству. По выражению лица всегда мог понять, где блуждает его душа. Не знаю, куда ты попала. То ли к гоблинам, то ли на проклятое болото, то ли ещё куда, но место то дурное. Не каждый сумеет оттуда выбраться.
У Яны голова пошла кругом от мелькающих в голове вопросов. Она сделала глубокий вдох и медленно заговорила, тщательно подбирая вопросы. Весь разговор казался ей шахматной партией, в которой вместо шахматных фигур вопросы. И чтобы выиграть, нужно задать самый главный вопрос. Вот только схватить его почему-то было невероятно трудно. Он все время усколзал, как уж, в глубины сознания.
– Подожди, ты хочешь сказать, что я воспользовалась каким-то сонным порталом, чтобы переместиться на проклятое болото? Но как? Ведь у меня нет магических способностей. И как я смогла вернуться обратно?
Немного запнулась и всё-таки проложила:
– И почему ты заботишься обо мне?
Хэммет заботливо подвинул к ней миску с едой, которые оставили тюремщики:
– Держи. Тебе нужны силы.
Яна вдруг почувствовала страшный голод, как будто не ела несколько дней. Когда она опустошила её, мужчина молча поставил перед ней другую. Девушка благодарно пробормотала
– Спасибо. Никогда не думала, что буду просить добавки такой отвратительной баланды, но есть очень хочется.
Хэммет скупо улыбнулся и поскреб щетину:
– Ещё бы столько магических сил потратить.
Яна тут же закашлялась, подавившись куском хлеба. Жалобно пискнула:
– Но у меня нет никаких магических способностей. Я же говорила.
Мужчина лишь покачал головой.
– Слимы не могут перемещаться по сонным порталам. Значит ты маг, миледи. И судя потому, что смогла выбраться с гиблого места, очень сильный.
Их разговор прервала Анна. В тусклом свете камеры её лицо с паутинкой морщин вокруг глаз выглядело постаревшим. Презрительно скривившись, она дёрнула плечом:
– Заладил «миледи, миледи». Какая она миледи? Это я, владелица крупнейшей в мире международной кампании, миледи. А Яна всего лишь секретарша. Девочка у меня на побегушках.
Хэммет сощурил глаза и сжал кулаки. В его глазах плескалось столько ярости, что Анна испуганно попятилась и уперлась спиной в каменную стену.
Бродяга заговорил с глухой угрозой, глядя прямо в широко распахнутые глаза Анны:
– Хочешь сказать, что она, у тебя в прислугах? Да кто ты такая, чтобы приказывать ей?
Что бы ты ни хотела сказать странными словами «секретарь» и «международная кампания», знай, здесь нет никого, кто бы не преклонился перед ней, избранной.
Сложив руки на груди, Хэммет припечатал:
– Я не допущу, чтобы в этом мире миледи Яна прислуживала тебе. Ты этого недостойна.
И смолк. Его тощая фигура в жалких лохмотьях выглядела настолько величественной и непреклонной,