Ходячие мертвецы. Дорога в Вудбери. Джей Бонансинга
тебя, забери их в лучшее место, – продолжил Джош, и тут его низкий баритон оборвался.
Работа по расчистке лагеря не прошла для здоровяка даром. Он силился держать себя в руках, но чувства душили его.
– Просим тебя… тебя…
Продолжить он не смог. Джош развернулся, уронил голову на грудь, и из его глаз тихо полились слезы. Дыхание перехватило. Он не мог оставаться там и, едва понимая, что делает, стал удаляться от толпы, от мягких и жутких звуков плача и молитв.
В тот день, замкнувшись в своей скорби, он упустил многое, в том числе и то, что на погребении подозрительно отсутствовала не только Лилли Коул. Не было и Чада Бингэма.
– Ты в порядке?
Лилли держала дистанцию и нервно ломала руки, стоя на поляне в пятнадцати футах от Чада Бингэма.
Мужчина в кепке с логотипом «Джон Дир» долго молчал. Он просто стоял у кромки леса спиной к Лилли. Голова его была опущена, а плечи опали, словно приняв на себя тяжелый вес.
За несколько минут до начала погребальной службы Чад Бингэм неожиданно подошел к палатке Лилли и спросил девушку, могут ли они поговорить наедине, сказав, что хочет расставить все по своим местам. Он уверил Лилли, что не винит ее в гибели Сары, и та поверила ему, заметив его душераздирающий взгляд.
Поэтому она и пришла за ним на эту поляну среди густой рощи деревьев к северу от лагеря. Поляна была небольшой – всего пара сотен квадратных футов покрытой опавшими сосновыми иголками земли, окруженной замшелыми камнями, – и раскинулась под навесом из зеленой листвы. Серый солнечный свет проникал внутрь широкими лучами, в которых клубились частички пыли. В прохладном воздухе пахло гнилью и испражнениями животных.
Поляна находилась достаточно далеко от палаточного городка, чтобы обеспечить уединение.
– Чад…
Лилли хотела сказать что-нибудь, хотела объяснить ему, как сожалела о случившемся. Впервые с момента знакомства с этим мужчиной, который поначалу шокировал ее своей готовностью флиртовать с Меган прямо под носом у своей жены, Лилли почувствовала, что Чад Бингэм был всего лишь человеком… Несовершенным, испуганным, чувствующим, смятенным и опустошенным потерей своей дочери.
Другими словами, он был просто обычным парнем – не лучше и не хуже других выживших. И Лилли ощутила, как ее захлестнула волна симпатии.
– Хочешь поговорить об этом? – наконец спросила она.
– Да, наверное… А может, и нет… Я не знаю.
Он все еще стоял к ней спиной, и слова по одному вырывались из него, как капли из подтекающего крана, звуча столь же слабо, как капающая вода. От скорби он ссутулился и слегка подрагивал в тени сосен.
– Мне так жаль, Чад. – Лилли подошла к нему ближе. В глазах ее стояли слезы. – Я любила Сару. Она была необыкновенной.
Чад произнес что-то так тихо, что Лилли не расслышала его, подошла еще ближе и мягко положила руку на плечо мужчины:
– Я знаю, в такой момент ничего не скажешь…
Она