Перст Кассандры. Герт Нюгордсхауг
камень! Перед ним и впрямь был царь Ашшурбанипал из Национальной галереи, никакого сомнения, он узнавал детали, каждую борозду на поверхности древней скульптуры, которую так часто с восхищением рассматривал.
Халлгрим побрел на кухню. Опустил ушибленную руку в холодную воду, потом обмотал ее полотенцем и, борясь с болью, снова заглянул в гостиную, убедиться, что ему все это не привиделось. После чего выбежал из дома.
Скользя по мокрой траве, шлепая по грязи, ринулся к машине, открыл здоровой рукой переднюю дверцу, завел мотор и развернулся.
Его била дрожь. От разбитых суставов поднялась температура. Уездная больница… Он ехал быстро, не раздумывая. Впрочем, одна мысль ни на секунду не покидала его: «Женщины, владевшие и правившие землей десять лет назад, жили в мире. Мир».
И слово «мир» было последним в мозгу Халлгрима Хелльгрена перед тем, как какой-то предмет пробил ветровое стекло, раздробил его голову, вылетел через заднее окно, прокатился по дороге и завертелся волчком на обочине, наполовину скрытый кустом шиповника.
«Какой в этом году крупный, сочный шиповник», – сказал себе Фредрик, выезжая на дорогу, ведущую в Луммедален. Надо будет на обратном пути присмотреть хорошие кусты и собрать килограмма два-три для особо изысканной приправы. Рецепт: пюре из шиповника, немного сахара, соли, белого вина. Плюс имбирь, гвоздика и чуть-чуть шафрана для цвета. Вскипятить, добавить сгуститель. Бесподобная приправа к птице, например к фазану.
Мысли о новых кулинарных творениях сразу подняли настроение владельца «Кастрюльки», единственного в Осло ресторана, отмеченного двумя звездочками в путеводителе Мишлена. Напевая старый шлягер «Моряк, возвращайся…», Фредрик Дрюм окинул мысленным взором старый хутор в верховьях долины Луммедален. Сегодня у него выдался свободный вечер, и он решил осуществить давнее желание, разделить с Халлгримом Хелльгреном одну из его незамысловатых плотных деревенских трапез, выпить бокал его собственного домашнего вина и побеседовать с другом о том, что больше всего занимало обоих – последних открытиях и достижениях в области археологии. Фредрик уже представлял себе тему сегодняшней беседы – находки статуэток Матери-Земли в Южной Франции и некоторые странные надписи на глиняных черепках. Письменность на столь ранней стадии истории человечества? Это пахло сенсацией: самым древним из тучных женских фигурок было около тридцати тысяч лет. Среди археологов развернулись жаркие споры о смысле этих статуэток, и лишь весьма основательная гипотеза могла рассчитывать на твердое признание.
Фредрик радостно улыбнулся и чихнул. Он был знаком с гипотезой Халлгрима и не сомневался, что она заставит ощетиниться даже самых вялых обитателей замшелых лабиринтов археологии.
Свернув с шоссе на длинный прямой проселок, он сбавил скорость, присматриваясь к растительности. Осень – пора заготовок. Грибы и ягоды. Травы и овощи. Примерно в километре от шоссейного моста, под который ныряла его дорога, взгляд Фредрика привлекла