Дом моей мечты. Алла Михайловна Лебедева
Коля играет в мяч. Скоро Антошка устает и я отпускаю его поиграть перед сном. Мама, проработавшая в школе почти тридцать лет, утверждает, что нельзя четырехлетнего ребенка сильно принуждать к чтению. Потому, мы занимаемся понемногу и по настроению. Но мой Антошка сам хочет научиться читать. Ничего удивительного.
Я читала уже в пять лет, научившись по букварю и урокам моей мамы, которая иногда брала меня в школу, когда садик закрывали на карантин. Мама усаживала меня за заднюю парту строго наказав, чтобы я не разговаривала с учениками. Я тихо сидела за партой и постигала школьную науку. Этого было достаточно, чтобы я стала читать.
Это привело к тому, что в первом классе, когда все старательно рисовали палочки и крючочки, я уже читала книжки Чуковского, Носова, Ершова и братьев Гримм. Иногда мне было скучно на уроках и я, быстро выполнив задание, рисовала в тетрадках царевен и королей, получая замечания от учительницы. Я все это помню. Но остановить прогресс невозможно. Антон просит меня: «Мама, давай покажи мне слова!». Что делать? Надо показать.
Наигравшись в слова, мой сынок с удовольствием достает из коробки свои многочисленные машинки и машины. Он раскладывает их на коврике и начинает возить «грузы» и «много пассажиров» в своих транспортных средствах. Я покупаю сыну достаточно игрушек. Все, что он захочет. Только бы он не спрашивал меня: «Когда, приедет папа?». Чего я не могу, так это – искусственным путем привить Стасу отцовский инстинкт.
Вчера от Ефросиньи Семеновны пришла посылка с подарками Антону. В посылке – два свитера, коробка конфет, поздравительная открытка. В конце поздравления моя бывшая свекровь пишет: С любовью. Твой папа и бабушка». Пусть ребенок прочитает и обрадуется. Пусть думает, что отец приложил руку к этому подарку. Антон так думает в самом деле. Я не переубеждаю его. Зачем?
Мне страшно представить, если бы мой отец не любил меня. До десяти лет я росла в теплых лучах этой волшебной отцовской любви. Этого забыть нельзя. Этим я питаюсь энергетически до сей поры, вспоминая тепло отцовских надежных рук и его любящие глаза. Эту незыблемую стену, охраняющую тебя от всех бед. Лишиться этой любви – очень серьезная психологическая травма. Я это знаю и никогда не нанесу своему сыну такой травмы.
Напротив, я говорю: « Сыночек! Вот, видишь, какие подарки прислал тебе, папа и твоя бабушка? Они любят тебя, очень – очень. Ты понял?» Ребенок радуется и соглашается. Ведь любви никогда много не бывает. В детстве, особенно. Повезло Антону с бабушками. Обе любят и балуют его. Есть у него и двое дедушек – Сигизмунд Станиславович и мой второй отец Дмитрий Александрович. Антон считает моего отчима родным и любит его. За что я им всем бесконечно благодарна.
Антон уже уснул. Я читала «Бремя страстей человеческих». Странно, что не было звонка от Олега. Но, еще всего десять вечера, может позвонит. Удивительное дело: женская логика. Мужчину любить не могу ? Не могу. А звонка от него жду? Жду. Спрашивается: зачем жду? Да, так. Поговорить и все. Ой, лучше об этом не думать…
Стук в дверь