Поезд. Повести и рассказы о любви. Вадим Андреев
странное и животное ощущение. Всё удовольствие Андрея проявилось в этом порыве, и женщина в этот момент осознавала, что значит отдаваться мужчине. От этой мысли ей стало глубоко наплевать на последствия, она растворилась в животном инстинкте. Страх накатывал на неё, она по-прежнему боялась, что её проткнут членом-монстром. Она боялась себя, контроль над её телом перешёл мужчине, и она боялась, что и душа её сойдёт с ума от безумного траха, который затеял с ней любовник.
Он влетал в неё с сокрушительной силой, не до конца, а лишь наполовину, как она убеждалась, временами заглядывая под себя. Всё же его яйца болтались на расстоянии вытянутой руки от письки. Но скорости, которую достиг дядя Миша, хватило с лихвой, чтобы внушить ей животный ужас. Воздействие, оказываемое на промежность, было ни с чем несравнимо, будто её потрошили, пользовались ею, и она ничего не могла, а главное не хотела, с этим поделать.
– Мне не больно, – щептала она. – Совсем не больно.
– Вот и умница, вот и молодец, – он выколачивал из неё последние остатки воли. – Сейчас всё закончится, – схватил за бёдра.
И Нина почувствовала, как ходят ходуном её ляжки, как матка её прибивается огромным штырём. Что-то безумное было в этом действии, раскладывающее её на составляющие. Кто есть она, и кто есть он.
Сиськи взлетали под майкой, улетали вверх, чтобы обрушиться вниз, прихлопнуться об грудь. Соски тёрлись об майку, мозолились, натыкаясь на бюстик. Потом майку с бюстиком стащили на шею крепкие мужские руки. Она, очутившись под завесой волос, со стянутыми в замке майки плечами, быстро теряла контроль. Закинув голову вниз и отпустив её в свободное плавание, она закрыла глаза. Из приоткрытого ротика потянулась тонкая нить слюны. Её трахали, жёстко и быстро. И ей было плевать! Абсолютно плевать на бескомпромиссность рога, взрывающего её изнутри изогнутостью формы. Она держалась, чтобы не упасть. На столик, не упасть лицом. Завершить начатое.
Дикий приглушённый рёв возвестил ей о том, что цель достигнута. Мужчина обмотал её волосы на кулак, схватил клешнёй за шею, придавил лицом к столу. Затем вцепился в бёдра и затрахал вдрызг. Что-то безумное творилось за спиной, она цеплялась за обрывки сознания, чувствуя себя дыркой, в которой бился, пульсировал раскалённый штырь. Он буравил её, отбойным молотком застревал в гуще тканей. Таким она его и запомнила впервые: застывающей сваей, взлетающей и расслабляющейся в оргазме. Она никогда не забудет мужской оргазм, прочувствованный изнутри, нутром изученный взлётами и падениями, прокачивающий в неё семя. Это семя мужское, она ощутила его присутствие внутри на женском интуитивном уровне. Жидкость, осеменившая её в матку, хоть и оставленная в презервативе, перекатывалась, грела. Как долго Нина не хотела расставаться с ней.
– Мне понравилось, – промурлыкала она, вывернутой рукой обнимая повалившегося на неё Андрея. – Даже очень.
– Ну вот видишь, а ты боялась, – слабо улыбнулся он в ответ.
– …Даже форма не помялась, – расхохоталась Нина, вспоминая старый анекдот. –