Исповедь монаха. Эллис Питерс

      Едва снегопад прекратился и небо прояснилось, упрямые жители Форгейта, как следует укутавшись и вооружившись лопатами, метлами и граблями, выбрались из домов и начали дружно расчищать проход к главной дороге и прорывать в сугробах путь к мосту и городским воротам, за которыми не менее упрямые горожане вели, без сомнения, такую же решительную борьбу с неприятелем в белых одеждах. Морозы держались еще долго, незаметно, день за днем будто слизывая мягкие, пушистые края сугробов и мало-помалу уменьшая груз снежной толщи. Когда некоторые из основных дорог стали более или менее проходимыми и по ним начали с трудом пробираться первые путники, подгоняемые либо безрассудством, либо жестокой необходимостью, монахи под водительством брата Конрадина поставили леса и укрепили на скате крыши лестницы и уже все по очереди лазили наверх и подставляли себя беспощадной стуже – осторожно освобождали кровлю от непомерной тяжести снега, чтобы добраться до поврежденной свинцовой обкладки и поломанных плиток сланца. Вдоль скованной льдом сточной канавы выросла гряда беспорядочно наваленных друг на друга бесформенных снежных куч, а один из братьев, то ли не расслышав, то ли не придав значения раздавшемуся сверху крику «Берегись!», в один миг оказался погребенным под обрушившейся на него снежной лавиной, так что пришлось его срочно откапывать и направлять в «обогревательную», чтобы он мог там отогреться и отдышаться.

      К этому времени сообщение между Форгейтом и городом было уже налажено и важные новости из Винчестера, несмотря на все препятствия и задержки, за несколько дней до Рождества докатились до Шрусбери и стали известны замковому гарнизону и шерифу.

      Вернувшись из города, Хью Берингар первым делом поспешил к аббату Радульфусу, чтобы поведать ему, как разворачиваются события в государстве. В стране, обескровленной пятилетней братоубийственной войной, светским властям и Церкви надлежало действовать заодно, и там, где шериф и аббат умели прийти к согласию, им удавалось обеспечить относительное спокойствие и порядок на вверенных им землях и избавить население от самых тяжких потрясений смутного времени. Хью хранил верность королю Стефану, служил ему верой и правдой, но еще преданнее служил он людям своего графства. Он бы с радостью встретил – а нынешняя осень и зима давали к тому все основания – весть о победе короля, но его главная забота была в том, чтобы, когда пробьет час победы, вручить суверену графство хоть до какой-то степени благополучное, неразоренное и даже благоденствующее.

      Выйдя от аббата, Хью отправился на поиски брата Кадфаэля. Он обнаружил старого друга в его рабочем сарайчике на краю небольшого сада, где летом росли целебные травы, – тот деловито помешивал какое-то булькающее на огне зелье. Хлопот зимой, как всегда, было хоть отбавляй: кашель, простуда, отмороженные пальцы на руках и ногах – только успевай пополнять запасы снадобий в монастырском лазарете. Хорошо еще, что благодаря вечно