Последнее прощай. Фиона Лукас
подряд несколько забавных сообщений, кишащих смайликами и дерзкими предложениями, как они проведут вечер, когда он придет домой.
Анна перечитывала их и улыбалась, упиваясь не столько словами, сколько воспоминаниями того вечера, воспоминаниями, которые принадлежали только двум людям во всем мире и единственной хранительницей которых она теперь оставалась. Было бы неправильно дать им раствориться и исчезнуть.
Но, просматривая эти сообщения, воскрешая эти воспоминания, она все равно что бередила незажившую рану. Именно так все и начинается, с этого приятного искушения, осознания, что очень хочется сделать то, чего делать не следует. О да, а потом наступает момент, когда ты отпускаешь самоконтроль и поддаешься искушению. Блаженство. Облегчение. Все сосредоточено в этом мгновении сиюминутного удовольствия.
Но долго это продолжаться не могло. Рана открылась, начала саднить и кровоточить. За сиюминутной эйфорией следовала расплата. Анна рассчиталась сполна. Уставившись в яркий экран своего мобильного, исполненного свидетельствами присутствия Спенсера в виде сообщений, глупых рожиц, она чувствовала, как усиливается боль, становясь почти невыносимой.
Но тут в голову ей закралась мысль, возникло почти непреодолимое ощущение, что ее тянет туда, куда она заходить вовсе не собиралась. Чтобы отвлечься от этой затеи, она открыла в телефоне галерею и принялась разглядывать их совместные снимки с неменьшим пристрастием, чем ее свекровь в прошлое воскресенье (тогда были фотографии из средней школы: широкие улыбки, награды и слишком большие блейзеры). Но вот она дошла до самых ранних кадров и сколько бы ни пыталась листать еще дальше, картинки подрагивали и вновь возвращались на место, упрямо не желая слушаться.
А назойливая дурная мысль, черная дыра, так и висела над ней, нашептывая, околдовывая. В конце концов она покорно открыла свои контакты и зашла в папку с избранными. Спенсер стоял в списке первым. Она, не мигая, уставилась на него.
«Ты же говорила, что больше не станешь этого делать, – раздался в голове тихий шепот здравого смысла. – Ты обещала себе, что День святого Валентина пройдет иначе, чем Новый год». Но не успел голос договорить, как ее палец уже коснулся экрана, и телефон начал вызов. И несмотря на то, что сердце учащенно забилось в груди, отзываясь на воспоминания о том, что случилось в предыдущий раз, она приложила телефон к уху.
Гудки в динамике замолкли, и она задержала дыхание, ожидая, что будет дальше. Однако вместо автоответчика Спенсера она услышала стандартный механический голос, советовавший ей дождаться звукового сигнала и оставить свое сообщение.
Как, черт возьми, это могло случиться? Неужели она тогда так разнервничалась, что умудрилась куда-то нажать и стереть его голос? Нет, это вряд ли. Можно стереть запись автоответчика на своем телефоне, но не в чьем-то чужом. Это было нелогично.
Она разочарованно нажала кнопку отмены вызова. Что это сейчас было? Может,