Седьмой круг. Свой путь. Дмитрий Владимирович Ворончихин
тем ничего не случилось.
Раз за разом он повторял. Громыхал и пыхтел, задыхаясь. И переплетал руки, кружился, бил об ладони коленями и локтями, пинал воздух. Со стороны казалось, будто сражается маг неумело с каким-то незримым врагом. Но большего не происходило.
Снова и снова силился Лео. Дёргано, резко.
Кальту-Сторо-Кальту-Вем!
Переваливаясь с ноги на ногу, он выглядел по-идиотски. На лбу проступила испарина.
– Так и я кривляться могу, – махнул рукой, потеряв терпение Бьерн. – Кальту-сральту!
– Тише, ты! – шикнул на него купец. – Волшебство – процесс сложный и требующий большой собранности. А ну не мешай, болван!
Бьерн не унимался. Подшучивал и издевательски приплясывал рядом с Лео, несуразно тряся задом, и расплескивая вино из кружки.
– А весело, оказывается, быть колдуном-то! – хохотал неотёсанный пьяный мужлан. – Щас я вам тут наколдую!
Изрядно Леонард выдохся и засмущался. За всё то время он так и не уловил ни одного знакомого щекотливого импульса внутри. Молодой маг не смог ухватиться за потоки Небесного Сердца. По телу они не струились, как обычно это случалось.
Душа волшебника зудела от стыда, виновато он смотрел Фредерика. Взгляд старика по-дружески сочувствовал в ответ.
И треволнения его обернулись накатывающей обидой, когда следом Лео коротко зыркнул на кузнеца. Бьерн громко нашептывал всякую чушь, насмехаясь, двигая бедрами в такт самым громким буквам.
Наконец, кузнец остановился, развел руками и проговорил:
– Кажись, всё это время вы меня дурачили, ага? – не со злости, но по пьяной глупости издевался он. – Парень весь аж пропотел, но у него даже и бзднуть не вышло. А я-то вам и поверил. Наивный…
Слова эти кольнули нутро звенящим разрядом и с головой захлестнула злость. Всполохнули яростные искры в глазах мага и он, издав протяжный рёв, задрал руки кверху, точно хищный зверь в смертоносном прыжке…
Громко шлепнув ладонями о каменный пол, он обрушился.
– ДАВАЙ ЖЕ! – завопил Лео, забыв о приличии и сильно зажмурил глаза.
Окутала кузницу тишина. Даже Бьерн перестал паясничать. Лео не хотел поднимать веки, только слушал и увядал…
«Почему ты не хочешь работать, когда это так нужно?», – отчаянно спрашивал он самого себя. Но мысли его умолкли, прерванные трескучим рокотом пламени, и отчаяние вытеснило ликованием.
Три великих горна пылали с неистовой силой. Могучим огнём запалило в них, до последнего, каждый уголек. Взвился пожар и потянулся к высокому потолку, играя на нём змееподобными бликами. Жар, каким кузница пылала в самый разгар работ заполонил её в миг.
Кузнец и старый торговец обомлели.
– Не, ну ты видал, как волшебников учить надо, а? – заорал Бьерн, когда речь к нему возвратилась. – Мастер! Великий Мастер Бьерн Искусник! Вот так дела-а-а!
Фредерик умудрился пустить скупую слезу от гордости и непередаваемого восхищения. Ох, как же растрогался это подвыпивший старичок и как же счастлив был, что план его