Инструкция к человеку. Ева Чурсина
себя немыслимое поведение.
И действительно сила притяжения в этом была, такая же безусловная как между удавом и зайцем, смотрящем на него со страха, но не дающая ему право сбежать.
Когда ситуация начинает идти не так, это притягивает внимание, и желание понять в чем дело и что от этого ждать.
Ванечка всегда поступал так. И даже когда от него ожидали холодности и безразличия вдруг одаривал нежностью, только потому, что это невозможно было ожидать. Он как будто бы и сам делал ставки, предполагая разные реакции на свои выкрутасы, и его это видимо возбуждало, особенно если ставки были высоки.
Всё имело счёт для Ванечки, у него как будто время существовало со встроенным калькулятором. Он считал, сколько время проходит между сообщениями. Какой промежуток и сколько количество в час. Сколько дней между встречами, сколько часов длилось ожидание, он обожал заставлять ждать его по долгу, не менее часа и не более двух. Видимо к этой цифре он пришел осознанно, методом вычислений, которые он делал автоматически.
Он оценивал и считал всё вокруг самого себя, время, деньги, ценности людей, и их способности пригодные для него, возможные расходы и прибыли и много чего ещё. А главное, для Златы, был пройденный опыт и приобретенные навыки манипуляций над людьми, она впитала эту жестокость и знала какой эффект от каждого шага, но всё это говорило ей лишь об одном, что такие средства никогда нельзя применять с другими людьми.
Быть источником жестокости в отношении других людей страшно наказуемый свыше грех, и наказание это невозможно избежать, оно наступает самым неожиданным болезненным образом, ударяя по живому, каким бы твердым и защищенным при этом человек себя не ощущал, страдания его настигнут неизбежно. Лучше этого не делать никогда!
Можно ли оправдать жестокость, если в результате человек становится умней? Наверное, есть люди, для которых это разрешение дано кем-то свыше, и они не задают себе подобных вопросов. Им очевидно, какие способы подействуют на благо, даже если человеку становилось невыносимо больно, он понимал это и считал лучшим уроком, который запомнится на всю жизнь. Кто-нибудь хочет добровольно пройти подобный курс обучения? Навряд-ли. Жизнь, не спрашивая дает нам учителей и мучителей, хотим мы этого или нет, так происходит само. Эти уроки в жизни невозможно прогулять. Вопрос кому от этого больнее, не сейчас, а потом? Потом.
Перед Златой выстраивалась почти театральное представление, где она играла главную роль, не понимая задачи, не зная текста, она проживала искренно, каждое человеческое испытание. Данное не кем- то свыше, как нам нравится думать, нет. Она хорошо понимала, что её мучитель, дающей уроки надолго, является человек, обыкновенный человек, по- своему несчастный. Много раз она вспоминала фрагменты этой долгой истории, сравнивала, сопоставляла, и каждый раз задавалась вопросом, стоит ли быть кому-либо палачом? Особенно, если он тебе дорог. Даже если видишь наперед, что пройдя через эти страдания, человек станет лучше. Или надо всё время думать, и