Дон Кихот. Мигель Сервантес
и не стоило бы трудиться, наш рыцарь произнес только благодаря тому, что предложенные ему желуди возбудили в нем воспоминания о золотом веке и внушили мысль обратиться, кстати или некстати, с этой речью к пастухам, слушавшим его молча и с изумлением. Санчо тоже хранил молчание, глотая желуди и частенько посещая другой мех, который повесили на ветвях пробкового дерева, чтобы сохранить вино более свежим. Дон-Кихот говорил долго, почти до конца ужина; когда же он кончил, один из пастухов сказал:
– Для того, чтобы ваша милость, господин рыцарь, могли по справедливости сказать, что мы угостили вас, как могли, мы хотим доставить вам также удовольствие и развлечение, заставив одного из наших товарищей, который скоро вернется, спеть песню. Он – парень смышленый и влюбчивый, кроме того, он грамотный, да еще и музыкант, так как чудесно играет на рабеле.[15]
Не успел пастух произнести последние слова, как присутствующие услыхали звук рабеля и почти одновременно увидали игравшего на нем красивого парня, лет двадцати двух. Товарищи спросили его, ужинал ли он; он отвечал утвердительно. Тогда хваливший его таланты сказал ему:
– В таком случае, Антонио, ты доставишь нам большое удовольствие, если споешь что-нибудь; пусть этот господин, наш гость, узнает, что в горах и лесах тоже попадаются порядочные музыканты. Мы хвалили ему твои таланты, а теперь покажи их сам и докажи, что мы говорили правду. Поэтому, сядь, пожалуйста, и пропой нам романс о твоей любви, тот, который составил твой дядя церковник и который так понравился всем в нашей деревне.
– С охотой, – ответил молодой человек. И, не заставляя себя просить более, он сел на дубовый пень, настроил рабель и после этого очень мило пропел свой романс:
«Олалья, знаю я наверно,
Что я тобой любим,
Хоть речь твоя скрытна чрезмерно
И взгляд неуловим.
«Тебе любовь моя не тайна —
В том счастья мне залог:
Кто страсть в другом открыл случайно,
Сам полн ее тревог.
«Ах, правда, часто безучастной,
Жестокой ты была,
И думал я, что у прекрасной
Не сердце, а скала.
«Но вопреки пренебреженью,
Уму наперекор,
Надежды верил я внушенью,
Ее я видел взор.
«Тебе таить любовь в молчанье
Стыд девичий велел;
Постигнув то, я в упованье,
Что счастье – мой удел.
«Когда простое уверенье
В любви – права дает,
Ужели к цели обхожденье
Мое не приведет?
«Взгляни на мой наряд привычный,
Как он преображен!
И в праздники и в день обычный
Кого б не скрасил он?
«Наряд с любовью неизменно
Рука с рукой идет;
Меня нарядным непременно
Всегда твой взор найдет.
«Оставил танцы для тебя я
И
Старинный испанский инструмент, похожий на скрипку с тремя струнами.