Свадьба Морского царя. Книга пятая. Вадим Россик
II
Именинница выбирает подарок.
Открыв дверь, Мельхиор поразился тому, как изменилась Барабара. На пороге стояла бесформенная фигура, с головы до пят закутанная в тёмный балахон с капюшоном. На балахоне были нашиты разноцветные шнурки – амулеты для защиты от злобных духов. На груди висел оловянный образок с ликом Святой Пейрепертузы. Два года жизни в монастырской школе превратили Барабару из живой, весёлой девочки в неподвижную статую со скромно опущенным взглядом и поджатыми губами.
– Добрый день, месьер Лукас, пусть Ксантия-целительница дарует вам здоровье богатырское, – проговорила Барабара скрипучим, монотонным голосом, как будто пожаловалась. – Я могу войти?
– Да, разумеется, мадемуазель Мартиниус. Дядя ждёт вас в кабинете, – пролепетал Мельхиор, с трудом приходя в себя.
Он пропустил гостью в прихожую и пошёл следом за ней. Барабара двигалась медленно и плавно, словно скользила по полу. Ничего общего с её прежней беготнёй вприпрыжку. Тихо, подобно похоронной процессии, они поднялись на второй этаж. Доктор Мартиниус ждал их в кабинете. При виде племянницы он шагнул ей навстречу, широко раскинув руки.
– Ну, здравствуй, моя дорогая Барабара! С днём рождения! Как же ты выросла!
– Благослови вас Гведикус, милый дядюшка Бенедикт, – жеманно сказала Барабара. Вместо того, чтобы кинуться в объятия дядюшки, она чинно присела в глубоком книксене.
– Обед готов, месьер нотариус, – доложила вошедшая в кабинет Саския.
– Прошу в столовую, девочка моя, – пригласил доктор Мартиниус племянницу, с удивлением разглядывая её непритязательный наряд. – Саския обещала приготовить в твою честь нечто особенное.
Барабара прикоснулась к образку на груди.
– Благодарю, милый дядюшка, но прежде, чем вкусить трапезу, я хотела бы вознести Создателю хвалу за это чудесное утро. Где у вас молельная комната?
– Если недолго, то можешь вознести хвалу здесь, – поморщился доктор Мартиниус. – Впрочем, утро не очень-то чудесное. Сыро, прохладно и пасмурно.
– В Священных Писаниях сказано, что не иметь в доме молельной комнаты, – это грех, милый дядюшка Бенедикт, а я верна во службе Создателю. Ну да ладно, так и быть, вознесу хвалу в кабинете.
С постным видом Барабара молитвенно сложила руки, но тут её взгляд упал на зелёного Ляписа. Устроившись на абажуре настольной лампы, хамелеон с аппетитом закусывал тараканом, которого ему дал на съедение нотариус.
– Тысяча проклятий! Это что ещё за мерзость? – Барабара с визгом подскочила на месте, но тут же зажала себе рот руками. – Ой, дядя, простите! Сейчас я прибью этого урода!
Сорвав с шеи образок с ликом Святой Пейрепертузы, Барабара швырнула его в Ляписа, но, к счастью, промахнулась. Ляпис от страха побледнел и покрылся жёлтыми пятнами.
Прежде чем нотариус успел что-то сказать, девушка сбросила с себя тёмный балахон и осталась в красивом бирюзовом платье, удивительно шедшем