Чувства на салфетке. Дарья Александровна Мунш
мире.
– Вот так, малыш, да! – Рычит от удовольствия Бломфилд, двигая бедрами навстречу, прыгающим на нём, ягодицам одноклассницы. – Тебе хорошо? Скажи, Кароль, тебе очень хорошо? Я чувствую какая ты мокрая… Ух, сука! Да! Ещё, крошка! Поцелуй меня! – Без капли стеснения проговаривает парень, принявшись потирать набухший клитор подруги большим пальцем правой руки, вынуждая Кару двигаться быстрее и стонать громче, и подставляет губы для поцелуя.
Кароль подчиняется его воле и сладко прикусывает за нижнюю губу, дразня.
– Я… – Выговаривает студентка, дрожащим от ритма, голосом, постанывая через каждое слово. – Люблю… – Она просто задыхается от нескончаемого удовольствия, дрожа от грубых глубоких толчков со стороны школьного товарища. – Тебя… Люблю тебя, ублюдок Бломфилд! Ах… – После этого вздоха девочка до крови впивается в спину молодого человека ногтями, ощутив себя на пике блаженства.
– Да, кончай, кончай, карамелька! Ух, блять, как я тебя люблю! – Рычит Рик и делает мощные удары бедрами, не оставляя девочке шанса лишиться «главного приза».
Перед глазами плывет, пока волна наслаждения закручивает водоворот внизу живота, поднимая из глубин глотки мощный вопль. И Кара раскрывает губы и стонет… Нещадно стонет прямо в рот своему обладателю, вмиг забыв все мерзкие слова, что так любит произносить, созидая эти губы.
– Не смей никогда больше от меня убегать, Каролина! – Гневно выпаливает блондин, делая удары бёдрами на каждом слове, и ускоряет темп, с силой сжимая лицо зеленоглазки. – Ты – моя! Моя и точка! Навсегда! – Не перестаёт рычать Дерик, бросая капли пота на бардачок, на сиденья, на руль и даже на стёкла автомобиля.
– А ты мой! – С тем же натиском набрасывается на него юная леди. – Нахуй Даррелл. Пристрелю её. Тварь. – Она улыбается, заметив немое согласие со стороны блондина, и сама целует в губы, закрепляя некий договор на убийство.
– Какая Даррелл. Только ты, моя карамелька. М-м-м, блять, сейчас кончу. Давай со мной. – «Галантно» предлагает мистер Бломфилд и снова вовлекает в их страстный танец двух сливающихся тел, натренированные на чужих промежностях, пальцы.
Кароль заглушает собственные стоны, путаясь в коже шеи одноклассника, пока он таранит её на неземной скорости с животными рыками и нещадно массирует клитор большим пальцем. И, достигнув апогея, выпускники «Клейсмора» проваливаются в сладостную бездну одновременно, уткнувшись друг в друга потными лбами, созерцая пляску чертей, вытанцовывающих радость от обоюдного оргазма, на дне блестящих радужек.
Губы одноклассников в сотый раз сплетаются в сладостном поцелуе, смачно завершая этот смертельный грех. И они, разрывая поцелуй, дышат друг другу – один ей в грудь, а другая ему в плечо, пытаясь восстановить ровное дыхание. А потом вновь – лоб в лоб, глаза в глаза, кожа к коже. Янтарь и нефрит больше не сражаются. Победила любовь.
Отдышавшись,