Под грушевым деревом. Марина Чуфистова
и яхтой. Запах лиственницы нежно укутал меня, ноги ощутили тепло деревянных досок. На секунду я закрыл глаза и представил, как отправляюсь в далекое плавание и большие черепахи плывут рядом, изредка высовывая любопытные морды. Говорят, хорошая примета.
– Всему вас учить надо, – сказал Виталий и поставил передо мной ведро и тряпку. – Руками вычищай каждую щель… – Он сделал движение указательным пальцем, как если бы нужно было соскрести со стекла засохший птичий помет.
Начав с нижней палубы, я со всем тщанием вымывал углы и щели. Средство для мытья приятно пахло и казалось мне лучше, чем самый дорогой шампунь, который мама однажды украла в магазине косметики, утверждая, что сделала это в отместку за полные пренебрежения взгляды продавщиц. Мы очень экономно расходовали тот шампунь, и мама всегда выглядела чуть счастливее после душа.
Я уже натирал войлочной тряпкой верхнюю палубу, когда услышал незнакомые голоса. Помощник капитана проговорился, что сегодня придут покупатели и нужно, чтобы все блестело. Я буквально воспринял этот приказ и до блеска полировал каждую доску.
Голоса были уже рядом, я продолжал работать, стараясь производить как можно меньше шума и вообще быть незаметным.
– Кто этот юноша? – спросил незнакомый голос; я вздрогнул, но продолжил натирать полы.
– Это Камал, новый мойщик, – ответил капитан, господин Бреус, немец. – Камал, подойди, – скомандовал он мне.
Я поспешно встал, сжимая в руке тряпку. На меня смотрели пять пар глаз. Виталий стоял навытяжку, будто так и не смог забыть три года Санкт-Петербургской мореходки. Капитан, красивый, как из рекламы арабских авиалиний. Господин в белой рубашке и льняных синих брюках – я знал по фото в каюте – нынешний владелец яхты. Дородный мужчина с копной седых волос, как я понял – покупатель. И она.
При взгляде в ее прищуренные от яркого солнца серые глаза я понял, что не забуду их до конца своих дней. Тонкая, почти прозрачная ткань платья мягко струилась от малейшего ветерка. Мои щеки запылали, я опустил взгляд и крепко сжимал войлок в руках, стараясь подавить волнение. Мне стало стыдно за свои рваные джинсы и мокрую от пота футболку. Я чувствовал себя ископаемым, которое нашли элегантные ученые девятнадцатого века, прерывавшие свои изыскания на пятичасовой чай и партию в бридж. Я стоял и рассматривал ногти на ногах – с черной окантовкой. У того, в синих брюках, гладкие и розовые, будто я сам их отполировал только что войлоком.
– Так это из-за тебя я чуть не упал? – спросил дородный мужчина басом. – Хорош! Натер так, что и ступить страшно… – Он рассмеялся собственной остроте и обратился к владельцу с гладкими ногтями: – Этот же входит в цену?
– Он вообще-то не в команде, – ответил капитан Бреус.
– Надо чтобы был в команде, – отчеканил дородный. – Такие люди мне нужны! С него будет толк.
Вся компания удалилась, обсуждая покупку, меня в том числе. Еще несколько минут назад я был готов умереть за такую возможность. Утром я и мечтать не смел, что могу