Тёщины рассказы. Валерий Ланин
травка растёт.
Вот ведь нашёл что сказать ребёнку.
(«Обмолот зерна с помощью тракторной тяги». Фрагмент.
Из альбома «Иван Сарычев. Живопись, графика».
Альбом издан первым директором московского Музея наивного искусства Грозиным.
Владимир Ильич Грозин читал «Тёщины рассказы», только в журнальном варианте…)
Вот тебе и Бес!
Отчим под тридцать зародов поставит сена, – где другой кто бросит покос, он и на нём скосит.
«Кому, Александр?» – «А я сИроткам.»
То есть нам с Феофанией, с сестрёнкой.
А был у нас Рубец, псаломщик. Встретит его Рубец, скажет:
– Александр Степаныч, брось так работать. Вот так тебе сделают, чирк-чирк, под корень…
Отчим его Бесом звал, заглаза: «Ху! опять Бес идёт».
Как встретятся, тот ему своё: «Александр Степаныч, не работай ты так!»
Наш ему: «СИроткам. Для них работаю».
А как стали всё отбирать… – сначала налоги шибко большие, – семь тысяч насчитает, унесёт. Раньше тысячи-то какие были, десять копеек возьмёшь – орехов полный платок.
…Часа два дома полежит, опять в окно стучат, в сельсовет вызывают («самообложение»). Встаёт, пошёл. И вот только попробуй что-нибудь скажи.
Руки опустили все.
Потом дошло до него: «Вот так Рубец! А я дурак. Какой-то старичошко и всё знал…»
И сказал там: «Моё забирайте, сиротское не трогайте».
Думал, не тронут. Оставил нам с сестрёнкой по жеребцу да кобылку. А нам ничего с ними не сделать, их же прогуливать, кормить надо. Он хоть всему и научил: вот рвите им такую траву, такую…
Литовок нет, чем рвать?
Сводный брат Михаил… Отца треплют, а он успевает свои богатства направо-налево… – овечек продал, свиней, коров, лошадей рабочих и выездных. Эти – в сельсовете – во наживались! Драли за справку сколько; уполномоченный приедет, карман набьёт, уезжает, другой приезжает. Михаил всё распродал и уехал, ищи-свищи. Бегунца на Амур продал. Сытущий, так и блестел. Мы с сестрёнкой: «Михаил, хоть бы вывел наших погулять. Никакой зерниночки, никакого корму нет».
Жеребцы выездные, кобыла породистая. Думаем с сестрёнкой: хоть бы их забрали.
Когда забрали, мы рады-радёшеньки.
Отчима повезли (на ссылку), он дорОгой: «Эх, Бес! Вот и Бес!» А эти – исполнители которые – думали, мужик умом тронулся, бесов поминает. Тогда много людей с ума посходило. Старик Жуков, сама видела, корову снегом кормил. Та лежит уже, а он ещё ей в морду ведро суёт.
Когда маленькие были, нам все говорили, что так будет…
Вера вроде дурочки
Девушек сколько с ума посходило. Жалко приданого. Шура в Кропанях, Паша тоже помешалась, Моторовна (хозяйка Карчевки), она пить начала, в пивную придёт, ткнёт палец в кружку, кто будет пить? – отдают. В колодец бросались. Бедному доступно было жениться на богатой. Одной сказали: «Уедем…» Увезли, на берёзе повесили, а дядька ехал на станцию, увидал, снял, только привёз в больницу, она и умерла.
МОря