Где чудеса и леший бродит. Лана Эл
мечтал стать абстракционистом. Круг, например, напоминал кособокий многоугольник, все семь лучей звезды в центре получились разной длины и толщины, а магические символы кое-где заползали на другие части пентаграммы.
На месте насекомых, которым предназначалась эта красота, я бы уже сейчас испугалась и исчезла. Но мной двигало не столько желание избавиться от ночного жужжания над ухом, сколько научный интерес. Сработает или нет? И если сработает, что из этого получится?
Ещё немного полюбовалась своим шедевром, потом сбегала за деревянной миской и зачерпнула в неё воды. Поставила в центре пентаграммы. Теперь в воду надо положить вместилище. Пустая тыква тонуть не желала и упорно плавала на поверхности, ещё и постоянно переворачиваясь. По инструкции её вершину надо будет поджечь во время произнесения заклинания.
И если раньше сомнений в том, что сухонький хвостик хорошо загорится, не было, то теперь они появились. Потому что этот самый хвостик быстро пропитывался водой.
Так, надо ускоряться. Пока есть хоть какой-то шанс поджечь эту дурацкую тыкву. А то новое вместилище искать придётся.
Больше не медля, достала из сумке зажигалку, прижала коленкой книгу, чтобы страницы не перелистывались, и на распев (как говорилось в инструкции) принялась произносить непонятные слова. На нужном слоге без особой надежды на успех поднесла зажигалку к намокшему кончику засохшего овоща и чиркнула колёсиком.
Хорошо что сидела не в самой пентаграмме, а за её пределами. Иначе осталась бы без ресниц, бровей, а возможно и позеленевших волос.
Непонятно откуда взявшийся столб огня ударил в потолок. Словно в чашке не вода была, а керосин. Причём униматься пламя даже не думало. И как это всё теперь тушить?!
– Продолжай читать заклинание, ведьма! – замогильным голосом донеслось откуда-то из пламени.
Мысли о демонах с мухобойками перестали быть такими уж забавными. Но слушать непойми кого, который вещает непойми откуда, я точно не собиралась.
– Гориииим! – истерично завопило у меня за спиной.
Я обернулась. У двери с перекошенным лицом стоял Михеич и во все глаза смотрел на устроенное мной безобразие.
– Да тише ты! Ещё не горим, – шикнула я на него. – Это просто заклинание.
Лицо домового мигом из испуганного превратилось в хитрое и он спросил:
– А что мне будет за молчание?
– Договоримся.
Что обещать корыстолюбивой нежити было непонятно. Но заткнуть мелкого надо здесь и сейчас, пока оборотню не сдал. Что-то подсказывало, Тал такие эксперименты не одобрит.
– Хм… – Михеич оценивающе окинул меня взглядом, потом неохотно кивнул в знак согласия и неторопливо вышел из комнаты.
Но не успела дверь закрыться, как его веснушчатая мордочка снова показалась в дверном проёме:
– И ты это… заклинание быстрее дочитывай, пока и правда тут всё не запылало.
После чего домовой окончательно скрылся. А я осталась наедине с пылающим столбом, книгой