Ромашки в снегу. Диана Викторовна Покормяк
подносить девочкам тяжелые ящики с колбасой и уносить к выходу ящики с готовой упакованной продукцией. Но делал он это как-то медленно и словно нехотя, и вел себя так, будто делал им огромное одолжение. Таня обратила внимание на его холеные, не натруженные руки – в ней закрались подозрения, но какого рода, она не могла понять и снова уткнулась в свою монотонную работу.
Тем временем, женщины за его спиной начали незаметно шептаться между собой. Нет, они не бросили свою работу, не отошли от своего конвейера, но пока Николай пошел в другой конец цеха, они с удивлением обсуждали то, почему он притащился в цех только в начале одиннадцатого, ведь это запрещено – всем, особенно новичкам, являться нужно было строго к восьми. Еще их удивило то, что он совершенно расслаблено бродил по цеху без какой-либо определенной цели, а Юля, их строгая Юля, смотрела на это сквозь пальцы. Как раз в это самое время подошла Юля, о которой все вспомнили, и закрыла всем рты. Таня заметила, что на этой стороне цеха собрались самые болтливые женщины. Они успевали все – и срезать сосиски с рам и уложить их в равном количестве в вакуумные ячейки, хотя конвейер двигался очень быстро и при этом они замечали все, что происходило у них за спиной, будто у них на затылке были глаза. На правой стороне цеха не было конвейеров – только один камерный вакуумный упаковщик и аппарат для термообработки деликатесных изделий. Там работало только две женщины, тогда как на конвейере стояло восемь человек, включая слесаря и Таню.
– После обеда пойдешь вместе с Катей, поработаешь на камерном упаковщике вместо них! – указывая на этих двух женщин, сказала Юля.
Таня согласно кивнула головой. Мастерша, нажав красную кнопку, остановила конвейер и торжественно выкрикнула:
– Девочки и… мальчики! Бросайте все – время обеденного перерыва!
Все тут же бросили свои рабочие места и торопливо направились к выходу. Таня с удивлением обнаружила, что уже час дня. Катя подошла к ней и взяла ее под руку. Последним шел Николай. Наташа шла впереди него, и все время оглядывалась, широко улыбаясь. Но ее улыбка, кажется, не доходила до его сознания – судя по задумчивому лицу, его мысли были сейчас далеко от этого места и от окружающих его людей.
Столовая находилась на втором этаже возле раздевалки. Когда Таня зашла в нее, то увидела небольшие красные столы, расставленные в длинные стройные ряды. Возле них стояло множество пластиковых стульев белого цвета. В левом углу располагался буфет, где хозяйничала продавщица, в правом – несколько раковин, у которых выстроилась внушительная очередь. Все хотели помыть руки и набрать в электрический чайник воды. Людей было очень много – каждая бригада занимала себе сразу несколько длинных столов. Они шумно усаживались и спешно доставали из пакетов свои тормозки. Обед был лишь полчаса, в него входило и время, потраченное работниками на путь в столовую, поэтому тут никто не зевал. Женщины с Таниной бригады заняли пару столов в конце первого ряда. Через минуту к ним