Заявление на увольнение. Марина Вуд

      Вокруг тихо и темно. Никого нигде нет. Мы одни на лестничной клетке.

      Я трахаю её. Трахаю медленно, растягивая удовольствие. Она громко стонет. Хрипло. Практически задыхаясь. А иногда срываясь на крик. Я с силой сжимаю её нежные бёдра. Девушка дрожит в моих руках. Ей немного больно, но так ещё интересней. Вкусней. Я утыкаюсь лбом ей макушку и вдыхаю сладкий аромат волос. Этот запах напрочь сносит мне крышу.

      – Нежнее… – шепчет Арина, и я выжимаюсь в неё всем телом.

      – Вот так? – Я провожу руками по её груди.

      – Да, – стонет она. – Тим, Тим… что это?

      – Где? – спрашиваю я, не прекращая своих движений.

      – Это… Слышишь?

      И я слышу. Слышу настойчивый звонок в дверь.

      В мою дверь.

      Сон мгновенно рассеивается, оставляя за собой ноющее чувство внизу живота.

      Тяну телефон с тумбочки. На экране суббота, семь часов утра.

      Чёрт! Кому я, мать вашу, понадобился в такую рань?

      Я вместе со своим болезненным стояком откидываю одеяло и поднимаюсь с кровати. Выхожу в коридор, попутно натягивая футболку и домашние штаны. Подхожу к входной двери. Тру ещё сонные глаза и смотрю на экран домофона. Зрелый, слегка полноватый мужчина в сером дорогом костюме.

      Капец!

      Алиска, видимо, решила подключить всю свою тяжёлую артиллерию.

      Господи, ведь взрослые же люди!

      Я открываю дверь и впускаю Эдуарда Владиславовича внутрь.

      – Доброе утро, Тимофей! – говорит мужчина и тянет руку для приветствия.

      – Доброе, – отвечаю и жму её в ответ. – Чем обязан в такую рань?

      Друг моих родителей, а по совместительству отец Алисы, стоит передо мной при полном параде.

      Интересно, во сколько он сегодня встал? Наверное, часов в пять, а может, и раньше.

      – Я думаю, ты понимаешь, из-за чего я здесь, – говорит он и тянет себя за узел галстука, будто тот давит и мешает ему дышать.

      – Честно говоря, Эдуард Владиславович, не совсем. – Я откашливаюсь и жестом приглашаю его пройти на кухню.