История Дома Романовых глазами судебно-медицинского эксперта. Юрий Молин
с Петром I и Екатериной вечером 26 июня, в ходе которого царь, получив поддержку Архиепископа Новгородского Феодосия, присутствовавшего при беседе, поручил Толстому, Румянцеву, Бутурлину и Ушакову привести в исполнение смертный приговор Алексею тайно, чтобы «не поругать царскую кровь всенародною казнию, но да совершится ей предел тихо и неслышно, яко бы ему умерша от естества, предназначенного смертию» (Анисимов Е.В.,1989).
Прибыв в крепость, указанные сановники удалили из смежных помещений обслуживающий царевича персонал. После этого граф Толстой разбудил спавшего Алексея и объявил ему, что, согласно приговору, они прибыли для совершения казни. «…А как увидели, что царевич молиться не хочет, то взяв его под руки, поставили на колени и один из нас (кто же именно от страха не упомню) говорить за ним начал: “Господи! В руци Твои предаю дух мой!”… С сим словом царевича на ложницу спиною повалили и, взяв от возглавья два пуховика, голову его накрыли, пригнетая, дондеже движение рук и ног утихли и сердце биться перестало, что сделалося скоро, ради его тогдашней немощи… а как то свершилося, мы паки уложили тело царевича, якобы спящего…» (Устрялов Н.Г., 1859).
Некоторыми историками были замечены в тексте А.И. Румянцева неточности, ставящие под сомнение его подлинность. Так, в письме, датированном 27 июля 1718 года, говорится, что Ефросинья уже отослана в монастырь «на вечное покаяние», в то время как она, по крайней мере до ноября этого года, еще находилась в Петербурге. Кроме этого, сообщается о казни А.В. Лопухина и других лиц, как о свершившемся факте, в то время как это произошло лишь 8 декабря. Если эти неточности можно объяснить ошибочной датировкой автором письма вследствие описки, то следующее соображение серьезнее. Как мог А.И. Румянцев, известный своей осторожностью и ловкостью, доверить бумаге важнейшую государственную тайну? И все же ряд историков ХIХ века (П.П. Пекарский, 1859; Семевский М.И., 1884) считали, что текст обсуждаемого письма является подлинным, учитывая удивительное сходство его слога и стиля изложения с материалами, заведомо принадлежавшими перу генерала[23].
Признание Румянцева было положено в основу ряда исторических романов о Петре и Алексее, в частности, знаменитой трилогии К.Г. Шильдкрета «Подъяремная Русь» (1935). Некоторыми современными исследователями версия о задушении царевича подушкой также считается наиболее вероятной (Виноградов А.Е., 1994). Итак, у историков нет прямых улик против А.И. Румянцева, как непосредственного исполнителя приговора. Есть косвенные – 13 декабря 1718 года он был пожалован сразу двумя чинами – генерал-адъютанта и майора гвардии, ему были подарены несколько больших сел, ранее принадлежавших сторонникам царевича. Петр вскоре удалил Румянцева, являвшегося свидетелем и участником «дела Алексея», подальше от столицы: генерал, не будучи дипломатом, на долгие шесть лет уехал послом сначала в Швецию, а затем в Константинополь. Как справедливо пишет Е.В. Анисимов (1989), даже ставя подлинность письма А.И. Румянцева под сомнение, нельзя
Князь В.С. Кавкасидзев опубликовал в «Отечественных записках» (№№ 3–4 за 1844 г.) еще одно письмо Румянцева Титову, на этот раз, Ивану Дмитриевичу, видимо, сыну первого адресата (Эйдельман Н., 1971).