История Дома Романовых глазами судебно-медицинского эксперта. Юрий Молин
удушающие обычаи монархической Европы. Одновременно он разрушил и вековые традиции царского двора, чтобы уберечь казну. Деньги нужны были ему на дело. Прежние обычаи связывали Петра по рукам и ногам. То, что он стриг бороды у бояр, это мелочь, молодежь, кстати, приветствовала новый европейский облик и одежду. Серьезней была реорганизация придворной жизни. Чего стоила огромная охота – псари, доезжачие, егеря – он эти должности ликвидировал; сократил ключников, стремянных, стольников – такое «обрезание» штатов произвел, какого после него уже не бывало. Тысячу с лишним бездельников заменил несколькими десятками слуг. При Петре I царский двор, как и все российское государственное управление, перестраивался на западный манер. За образец была принята номенклатура придворных чинов и званий при дворах австрийских императоров. Вместо русских названий придворных должностей появились новые – камергер, гофмейстер, шталмейстер и др. Официально новые придворные звания были объявлены в знаменитой Табели о рангах 24 января 1722 года. Среди придворных чинов были упомянуты и медицинские – первый лейб-медикус, личный врач императора, гражданский чин которого соответствовал VI классу (коллежскому советнику, или полковнику), и лейб-медикус при императрице (чиновник VII класса – надворный советник, или подполковник). Таким образом, врачи, обслуживавшие царскую семью, были переведены из разряда челяди в разряд придворных (позднее, при Николае I, они были причислены к составу свиты и введены в штат Императорской главной квартиры). Их стали назначать на должности высших руководителей медицинской службы России – архиатрами и президентами медицинского факультета, им жаловались высокие классные чины – вплоть до действительного тайного советника (II класс по Табели о рангах), их награждали орденами, даровали дворянские титулы.
Праздных щеголей царь преследовал беспощадно. Вот один из его указов: «Нами замечено, что на Невской перспективе и в ассамблеях недоросли отцов именитых в нарушение этикету и регламента штиля в гишпанских камзолах и панталонах с мишурой щеголяют предерзко. Господину Полицмейстеру Санкт-Петербурха указую впредь оных щеголей с рвением великим вылавливать, сводить в Литейную часть и бить кнутом пока от гишпанских панталонов зело похабный вид не окажется. На звание и именитость не взирать, также на вопли наказуемых… Петр».
Современники практически не оставили записей о состоянии здоровья Петра в молодые годы. Известно, что в начале 1696 года царь с больной ногой поехал в Воронеж. Боли были настолько сильными, что он не всегда вставал с постели. В 1711 году в Луцке Петр вновь тяжело заболел. В одном из писем этого времени находим слова: «…к тому же от болезни чуть ожил, невозможно рассуждать». К сожалению, мы никогда не узнаем, что это была за болезнь, от которой Петр «чуть ожил» (Маслов А.В., 2001).
Яркая и бурная жизнь государя-реформатора привела к формированию у Петра Алексеевича в зрелые годы ряда хронических заболеваний.