Туман. Лана Александровна Ременцова
наверное, выдал лёгкое разочарование и он, как назло, это уловил.
– Ты разочарована?
– С чего ты взял?
– Услышал твою интонацию.
– Какой–то ты проницательный.
– Есть немного, это у меня от матери.
– Какая она?
– Красивая, но… – сделал паузу. – Она погибла, разбилась в автокатастрофе, когда мне было семь. Отвезла меня в лицей, и больше я не видел её… живой.
– Мне очень жаль.
Пауза.
– И ты после такой трагедии ездишь на бешеной скорости?
– От судьбы не уйдёшь.
– Ты суеверен?
– Да.
– Я тоже.
Начало смеркаться. Впереди показался густой лес. Мы влетели в него, вернее дорога пошла через этот лес.
Мне стало как–то не по себе. Я подсознательно вжалась в кресло.
– Что с тобой? – он прикрутил музыку и, заехав на поляну, остановился.
– Почему ты остановился?
– Хочу в туалет, – простодушно улыбнулся и вышел. Я опасливо смотрела в окно. Мрачненько. Он вернулся через пару минут и прямо в моё окно выставил руки с криком:
– Бууу!
Вот тут я всё–таки присыкнула. «Твою налево, надо было на заправке сходить в туалет, теперь трусы мокрые. Трусливая дура».
Он сел в машину.
– А тебе не надо? Всё–таки несколько часов уже едем, вилла моего друга уже скоро примерно в десятке километров за этим лесом.
Я кивнула и вышла, добежала до густого кустарника, спряталась и, сделав своё дело, понеслась обратно. Тут меня что–то остановило.
– А – а – а! – я закричала, страх пробежал от пяток до темечка. Оглянулась и увидела, что зацепилась платьем за другой кустарник, попыталась освободиться, но прицепилась ногой и порвала колготки. Мне стало так обидно, что я застонала, как скулящая собака.
– Радмила, что случилось?
Он подошёл и, окинув взглядом моё плачевное положение, усмехнулся.
– Зачем ты так далеко пряталась? Я же не извращенец, чтобы подглядывать за тобой.
Я не могла высвободить платье, и дорогая ткань сильно поцарапалась о безжалостные колючки. Моя нижняя губа затряслась. «Рада, только не разнойся, как ребёнок, держись». Мужчина подсел на корточки и помог высвободить уже безнадёжно испорченную ткань. После поднял на меня глаза и, заметив моё удручённое выражение лица, рассмеялся.
– Ты, как дитя, как будто у тебя одно дорогое платье. Ничего страшного это всего лишь вещь.
– Одно, – вырвалось у меня и на глаза выступили слёзы.
– Ладно, Мальвина, считай, что Карабас Барабас это принц, а ты Золушка. После того как вернёмся в город, куплю тебе новое, ещё красивее и дороже.
– Зачем? – в моих глазах явно образовался страх.
Он опять рассмеялся.
– Не бойся, не за секс, его не будет, за то, что ты мне составила компанию и выслушала. Идём, – взял меня за руку. «Какая тёплая ладонь, приятно», – хотела вытащить руку, но он не дал.
– Не дёргайся, дойдёшь до машины со мной за руку, а то ещё