На Север!. Сергей Гришин
– это буква греческого алфавита, – выговорил Ницше спустя полминуты. – Первая.
– Я знаю.
– Ну, и какая из неё Альфа? Ну, согласись, глупо звучит!
Я пожал плечами. Вроде, нормально.
– Что с ней делать то? – меня волновал прежде всего именно этот вопрос, а не лингвистические и филологические нюансы.
– Берём с собой! – без тени сомнения заявил ослик.
– А она возьмётся? В смысле, она же к своему наставнику-быку привязана. Ты же сам утверждал.
– Сейчас договорюсь.
Ницше потрусил вглубь конюшни, к стойлу своего рогатого приятеля. Я последовал за ним, ища глазами девчонку.
Сверху что-то зашуршало. Я поднял голову и вовремя успел подставить руки, поймав свалившегося с балок перекрытия фиолетового котёнка. Он тут же замурлыкал.
А вот Липунюшка, висевшая наверху вниз головой, к моему облегчению спрыгивать не торопилась. Она лишь сверкнула на меня белками глаз.
Тишка в сопровождении Ницше вышел из своего стойла. Я не слышал, чтобы ослик ему что-то говорил. Но разговор, похоже, уже состоялся. Бык поднял голову, поглядел на зависшую под крышей девочку и издал негромкое «му».
Липа как-то странно, точно опадающий осенний лист, спланировала на пол и встала перед своим рогатым наставником. Между ними, похоже, состоялся беззвучный разговор. А потом малышка подошла и обняла быка за объёмную шею.
– Значит, вопрос решённый, – констатировал ослик. – Альфийка отправляется с нами. Будет вас, двуногих, защищать.
Я скептически посмотрел на девочку, но своих сомнений не высказал.
– Пойдём, подберём тебе одежду поудобнее, – махнул я ей. – А то твоё платье скоро развалится от подобных упражнений.
Лишь после нескольких попыток позаимствовать одёжку у служанок на подворье я осознал, что вообще-то зря искал что-то для девочки. Надо сказать, наша детская мода весьма консервативна, если не сказать убога. Какой смысл менять измазанное и потёртое платье на чистое и целое, если оно через малое время превратится в грязную тряпочку?
В своих метаниях я наткнулся на Жанну. Она шла со стороны царских палат с огромной корзиной в руках. Оттуда задорно выглядывали хвостики кабачков.
– Ванюша, что за малышка с тобой? – кухарка широко улыбнулась семенящей рядом со мной Липе.
Девчонка остановилась чуть поодаль, соединив носки поношенных туфелек и исподлобья глядя на огромную тётку.
Я не стал пугать Жанну россказнями о вурдалаках и всяческих генномодифицированных Альфах и сказал первое, что пришло в голову:
– Её вчера Степан привёз. Липунюшкой звать. Девочка сирота. К тому же, немая, – видя, что сердобольная кухарка протягивает руку в характерном жесте, поспешил предупредить: – Не надо её трепать за щеку, может укусить.
Жанна изменила траекторию движения, но от своего желания не отказалась. Поменяла только объект своих ласк.
– Ванюша, какой ты у нас добрый, – я не стал отстраняться от мягкой длани, легко ущипнувшей мою щёку. – Каждой сиротинушке