Абдул Аль-Хазред, скиталец пустошей Багдада. Алексей Сергеевич Гутора
родного духа получаем
Мы от родителей законный идеал,
И мы его покорно принимаем
И принял он… И ты принял!
Мне горестно смотреть на мир,
На неумелые картины,
Которые чудак чертил
Рукой своею очень криво.
Мне больно замечать людей,
Забывших напрочь о таланте,
Которых мог бы казначей
Представить к золотой награде.
Глазами я смотрю на мир,
Чистыми от злоключения:
Никто мой дух не изменил, -
Я сохранил его с рождения.
Ведь непослушный мальчуган,
Увидев общества капкан,
Когда-то отказался стать
Таким же, как и большинство
И от народа принялся бежать
Возненавидев зло его…
Он убежал в далекий край,
Который видится во снах.
Он и сейчас бежит в ту даль,
Не чувствуя ни боль, ни страх.
Где вечные растут цветы,
На солнечной поляне грез,
Где день всегда, и нет ночи,
Хоть в небе много видно звезд.
В том мире царствует покой.
А руку лишь протянешь вверх,
Забудешь сразу же про боль,
Тебя наполнит детский смех.
Ты небо чистое затронешь,
Откинешь облаков вуаль,
И упадешь, как будто в море,
Где растворяется печаль.
Затем ты поплывешь в лучах
И поцелуешь нежно солнце.
Тебя покинет сразу страх
И сердце юностью нальется.
Цветы предстанут птицами цветными,
Поляна станет существом живым
И стая бабочек взлетит в полыни,
По ветру полетев! Я с ним
Тогда помчался к небесам
Купаясь в теплой синеве,
Да Ангела заметил там.
Он был во всей своей красе.
Наивный сказочный бездельник
С рождения предан облакам.
Он юный, молодой затейник;
При этом был душой упрям.
Меня совсем не замечая,
Тот Ангел канул вдалеке.
И точкой мерно в море тая
В закатном скрылся он цветке.
Я возлюбил просторов шири,
Не зная есть ли они в мире.
Быть может только лишь во сне
Я те края родные видел…
Но все равно надежда мне
Сомнений будет всех милее,
Я верю… Я преодолею…
Дойти когда – нибудь сумею…
До тех прекрасных райских мест.
Сменю свою былую веру
И поцелую святый крест.
***
Заветный сад я представлял
Рисуя красками фантазий:
Цветы, поляну, небеса,
Лазурь из многочисленных сияний;
Я с головою уходил
И погружался в те мечты,
Которые благословил
Мой Ангел с самой высоты.
Эдема солнце нежно грело.
Ко мне вновь возвращались силы,
Они вливались в мое тело,
Как будто из другого мира были;
Поэтому я смог тогда
Шесть долгих лет прожить в гробу,
Их