Всему есть причина… и другая ложь, которую я полюбила. Кейт Боулер
удаче.) До настоящего момента в моей жизни не было ничего такого, что ломалось бы без возможности починки. Но для многих глубину и широту движению процветания придавало именно тщательное осмысление боли жизни и тоска по исцелению. Американцы, оказавшиеся в ловушке болезни, разбитых отношений или горькой перспективы того, что их жизнь никогда больше не станет прежней, могли утешиться этим обнадеживающим посланием. Если они имеют дело с игрой, в которой правила для достижения успеха доступны каждому, возможно, и у них получится выиграть.
Я бы хотела рассказать другую историю. Но эта книга получилась о жизни «до» и «после», а также о том, как в эпицентре боли люди определяются с ответами на вечные вопросы: Почему? Почему это происходит со мной? В какой момент можно было поступить по-другому? Действительно ли у всего, что происходит, есть причина? И если я приму тот факт, что происходящее со мной мне неподвластно, смогу ли я научиться отпускать?
Глава 1
Диагноз
К тому времени, когда меня направили в отделение абдоминальной хирургии в клинике Университета Дьюка, я похудела уже почти на 14 кг. Через каждые два часа меня скручивало от острой боли в желудке. За последние несколько месяцев боль настигала меня с такой частотой, что у меня даже сложился маленький ритуал: дотянуться правой рукой до ближайшей стены, зажать желудок левой, закрыть глаза и застыть в молчании. Когда боль унималась, я дотягивалась до сумки, залпом отпивала из гигантской бутылки противокислотного средства, выпрямляла спину и продолжала заниматься своими делами. Наверняка со стороны это выглядело жутковато, но это было лучшее, на что я была способна, притворяясь на протяжении уже долгого времени. Но сейчас я устала притворяться. Я с опаской взглянула на доктора, когда он зашел в маленькую смотровую, где мы с моим мужем Тобаном ожидали приема. Он тяжело опустился на стул, вздыхая так, как будто уже был чем-то раздражен.
Затем он сказал:
– В общем, я посмотрел ваши последние анализы, и они не дают исчерпывающего представления.
– Я не понимаю, – запротестовала я. – Я думала, что последние анализы показали, что, возможно, все дело в моем желчном пузыре.
– До конца это еще неясно, – отрезал он.
– То есть вы не готовы меня оперировать?
– Послушайте, нет никаких гарантий, что мы на верном пути даже в случае операции. Я могу вынуть ваш желчный пузырь, а вы будете страдать от боли так же, как и сейчас. Добавьте к этому болезненность операции и прочие сопряженные с ней сложности.
Я сделала глубокий вдох.
– Я не знаю, что мне сделать, чтобы вы или другие врачи обратили на меня внимание. Я прошла всех ваших специалистов, но уже три месяца я лезу на стенку от боли, и больше я так не могу.
– Послушайте, – начал он так, как будто готовился повторить все сказанное по второму кругу. – Диагноз очень невнятный, и мы дошли до его самой мутной части. Опять же, я могу удалить вам желчный пузырь, но я не знаю, что вы хотите