Жуга. Осенний лис. Дмитрий Скирюк
Почём пиво твоё?
– На менку кружку налью… – Монета не двинулась с места. – Э-э… две, – поспешил поправиться он. Кругом заусмехались.
– Годится, – одобрил Жуга. – Принеси одну.
Менка скрылась в кошеле у Михеша, а перед пришельцем появилась глиняная кружка с шапкой пены и полушка на сдачу. Жуга пригубил, кивнул довольно: «Доброе пиво» – и принялся за еду. Ел он неторопливо, совершенно обыкновенно, и вскоре это зрелище всем наскучило. За столами возобновились прерванные разговоры, сдвинулись кружки. Кто-то засмеялся. Забрякали кости в стаканчике.
– Хлеб да соль, – послышалось рядом.
Жуга поднял взгляд.
У стола стоял такой же, как и он, парень лет двадцати, с курчавой русой бородой, одетый в длинную чёрную свитку. Кружку свою он уже поставил на стол и теперь усаживался на скамейку напротив. Жуга не стал возражать, лишь кивнул в ответ.
У его нового собеседника были весёлые карие глаза, добродушное лицо и длинные волосы, когда-то подстриженные под горшок. Сложением он был покрупнее, чем Жуга, а вот в росте уступал, говорил сильно окая – и вообще выглядел нездешним.
– Меня Реслав зовут, – продолжал он.
– Жуга, – кивнул Жуга.
– Откуда родом будешь?
Жуга обмакнул луковое перо в солонку, с хрустом сжевал. Запил пивом. Ничего не ответил, лишь покосился на посох у стола – здесь ли. Но собеседник оказался не из обидчивых.
– Я сам с севера, с Онёры-реки, может, слыхал? Тоже, вот, брожу по свету. Видел я, как ты драчуна потянул. Ловко! Где волховать-то сподобился?
– Где – долго рассказывать, – нехотя сказал травник. – Да и зачем тебе?
Реслав широко, по-доброму улыбнулся.
– Это можно. Ходил я в Марген, к Тотлису-магу, думал колдовской премудрости обучиться, потому как сызмальства к наукам тягу имею…
Жуга так резко вскинул голову, что мелькнул в разлёте волос шрам на виске.
– К магу? – прошептал он и уже нормальным голосом спросил: – И что у мага? Учился?
– Да в учениках у него недолго пробыл, – усмехнулся Реслав. – Как деньги кончились, уйти пришлось. Может, ещё поглядел бы маг, оставить меня или прогнать, да приятель мой, Берти Шварц, бестолочь, даром что папаша у него богатый, взорвал всю его лабораторию на хрен. Ну, Тотлис и осерчал. Я в чудесах не мастак, но чему успел, научился, потому и интересуюсь – ты тоже, гляжу, в этом кумекаешь.
Жуга слегка расслабился, черты его лица смягчились.
– С гор я иду, – сообщил он.
– Вижу, что с гор, – кивнул Реслав. – Посошок, вон, твой на макушке стёртый, там, где валашка была – топорик ваш горецкий… А вот какого ты роду-племени, в толк взять не могу. На волоха вроде не похож. Карваши, хоть и с ведовством знаются, черноволосые, словно дёгтем намазаны. Вазуры одеваются не так и бороду носят, а у ладов серьга в ухе и ростом они пониже тебя… Кто ты будешь?
– У волохов я рос, – Жуга отодвинул кружку, – а что лицом с ними не схож – не моя в том вина. Как отца с матерью звали, не ведаю – подкинутый я. Старик один меня вырастил,