Дыхание снега и пепла. Диана Гэблдон
с этим лучше, чем местный призрак? – сказала я. – Ну конечно.
Мы карабкались вверх сквозь заросли трепещущих осин, обнимающих нас своей зеленью и серебром. Я остановилась на мгновение, чтобы сковырнуть капельку алой живицы с белоснежного ствола. Как странно, думала я, что ее вид так меня встревожил, а затем вспомнила и резко развернулась, чтобы снова посмотреть на кладбище.
Не воспоминание, нет, скорее сон или видение. Мужчина, избитый и сломленный, поднимается на ноги в зарослях осины, поднимается, зная, что это его последний раз, последний поединок. Он сжимает разбитые зубы, окрашенные кровью цвета алой осиновой живицы. Его лицо мертвенно-черно, и я знаю, что в зубах у него серебряные пломбы.
Но гранитный валун стоял тихо и безмятежно на пригорке, весь усыпанный желтыми сосновыми иголками, отмечая место, где упокоился человек, который когда-то называл себя Зубом Выдры.
Видение растаяло так же быстро, как явилось. Мы выбрались из осин на другую поляну, чуть выше той, на которой стояло кладбище. Я была удивлена, что кто-то здесь рубил деревья и расчищал место. В стороне высилась пирамида из поваленных стволов, а рядом были свалены кучей выкорчеванные пни, хотя большая их часть все еще сидела в земле, выглядывая из густой поросли кислицы и горчака.
– Смотри, саксоночка, – Джейми повернул меня в другую сторону, взяв за локоть.
– О! Боже мой.
Пригорок был достаточно высок, чтобы нам открылся потрясающий вид. Деревья уходили далеко вниз под ногами, и мы могли заглянуть за нашу гору, и за следующую, и за ту, что за ней – в синюю даль, затуманенную дыханием гор, облаками, поднимавшимися из лощин.
– Тебе нравится? – В его голосе явственно звучала гордость.
– Конечно, мне нравится. Что… это? – спросила я, указывая на стволы и пни.
– Следующий дом будет здесь, саксоночка, – просто ответил он.
– Следующий дом? Мы что, строим новый?
– Ну, я не знаю, будет ли он нашим или отойдет нашим детям – а может, внукам, – добавил он, улыбаясь краешком рта. – Я решил, если что случится – я вообще-то не думаю, что случится, имей в виду, но если вдруг, – то мне будет радостно, что я положил начало. На всякий случай.
Несколько мгновений я просто смотрела на него, пытаясь понять, что он хочет этим сказать.
– Если что случится… – повторила я медленно и посмотрела на восток, где очертания нашего дома виднелись сквозь деревья. Из трубы вырывался белый дымок и рассеивался в мягкой зелени каштанов и елей. – Если он действительно… сгорит, ты имеешь в виду. – Желудок сжался в комок просто оттого, что я облекла эту мысль в слова.
Я снова посмотрела на него и поняла, что упоминание о пожаре напугало и его тоже. Однако он вел себя как типичный Джейми: просто делал что мог, несмотря на приближение катастрофы.
– Тебе нравится? – повторил он, пристально глядя на меня. – Я имею в виду место. Я могу выбрать другое.
– Здесь очень красиво, – сказала я, чувствуя, как слезы щиплют глаза. – Просто волшебно, Джейми.
Разгоряченные