Ошибка сказочника. Школа Бессмертного. Алексей Владимирович Ларин
я думаю, что, наверное, зря тогда поддержал Марью, а не его.
– Ты не мог знать!
– А он знал. Он тогда на коленях стоял передо мной, пятнадцатилетним сопляком. Умолял занять трон отца. Говорил, что всё готово, надо только объявить народу.
– Ты не мог нарушить волю батюшки.
– Мог. Я был наследник, войска были за меня.
– А Марья – волшебница! Если бы ты пошёл против неё…
– Ничего бы она мне не сделала!
– Откуда ты знаешь? Если она даже родного брата…
– Знаю. Знаю, Лика, – Иван невесело усмехнулся, беря её ладони в свои. – Кое в чём ты была права. Она меня любит как сына и даже больше. Ничего бы она мне не сделала.
Лика замерла, приоткрыв рот и растерянно всматриваясь в напряжённое лицо Ивана.
– Так что? – несмело спросила она. – Что теперь будет?
Иван покрутил головой, посмотрел вокруг. Лика инстинктивно сделала то же самое. Баюн редко выбирался за город, но Колобка Коломна запросто мог послать следить за ними. На краю леса стояли гвардейцы, за спинами которых могильщики споро закидывали могилу, но здесь, рядом с Иваном и Ликой, не было никого.
И всё же Иван не стал рисковать.
– Помнишь, что я сказал тебе в тот вечер? – прошептал он, наклоняясь к уху Лики и вдыхая запах её волос. – Три дня назад?
– Что уедешь в Вестлан, – шепнула Лика в ответ, уткнувшись в овчинный воротник его полушубка. – Но я надеялась, ты передумал.
Иван покачал головой.
– Значит всё-таки едешь? – с отчаянием спросила она.
– Так надо, Лика.
– Но, может… Может, всё-таки попросим её? Может, она не будет против нас?
– Будет. И я не хочу её ни о чём просить. Ведь это мой трон и моё царство.
– Но твои слова означают войну, Иван! – тревожно зашептала Лика, цепляясь озябшими пальцами за его воротник. – Это же война! Неужели ты хочешь…
– Лика! – он взял её за плечи, приблизил лицо. – Тебе ни о чём не надо беспокоиться, с тобой ничего не случится. И со мной тоже, – торопливо добавил он.
– Но… но… – Лика не находила слов.
– Просто подготовься к вечеру и постарайся держать себя в руках. Знаю, будет тяжело, но постарайся.
– Что ты задумал? – В распахнутых бирюзовых глазах Лики стояла такая растерянность, что он едва не передумал.
– Я люблю тебя! – он поцеловал её, чтобы она хоть на секунду закрыла свои отчаянно-прекрасные глаза.
Прежде чем тронуться обратно, Иван отозвал Игната в сторону и минут пять о чём-то с ним говорил. Лика не слышала разговора. Она сидела в санях, ждала Ивана и думала, что надо всё рассказать Марье. Вот сейчас, вот как только они вернутся, надо пойти к царице и на коленях просить, молить, чтобы она разрешила им с Иваном быть вместе. Одной пойти. Без Ивана.
Он запретил ей даже думать об этом, но она не могла не думать. Что бы ни придумал Иван, это никак не отменит его отъезд. Он не говорил, но было понятно, что уезжает он надолго. На много месяцев, а