А если снова с чистого листа. Евгения Черноусова
вам же мужа хоронить…
– Но вы же слышали, что другая ваша пациентка была ему ближе. Так что уступаю ей его тело, – и процитировала: «Вот урок для всех повес, хоронил его собес».
И Альбина вылежала необходимые для сохранения беременности десять дней. В первые дни Катерина её навестила.
– О, ты пришла поблагодарить меня за спасение?
– Сучка!
– Кать, ты же договорилась со Славкой убить меня и наследство получить, и я не бешусь. И вытащила тебя из машины, жизнь тебе сохранив. Что же ты ненавистью ко мне давишься?
– Ты всю жизнь легко жила!
– Да, я хорошо жила, – мечтательно вздохнула Альбина. – У меня были не очень молодые, но любящие родители. Мама работала в детском саду, папа на заводе. Папочка меня читать учил. Они никогда не орали, как Смирновы из квартиры напротив, помнишь? Но потом папа умер, я в шестом классе тогда училась. Тяжело маме было, но она никогда мне не жаловалась. Бедновато. После школы я в институт поехала поступать, там Артурка уже на третий курс перешёл. Я подрабатывала где могла, потому что мама от её мизерной зарплаты много мне дать не могла. Но она всё равно присылала! Потом Артур диплом получил, и мы расписались. Потом он бригаду набрал, стал сам строить. Мы в наше дело деньги от продажи родительской квартиры вложили, когда мамочка умерла. Я помогала. Детей, Артур говорил, мы позволить себе не можем. Ну, а когда подняли дело, ничего с детьми не вышло. Врачи говорили, что тут много факторов: длительный приём таблеток, тяжёлый физический труд, да на холоде. Всё равно, в молодости мы были счастливы. А потом счастье кончилось. Ты завидуешь мне, Катя? У тебя мама до сих пор жива. Меня Артур давил, чтобы я ни с чем ушла. И имею я за душой квартирку-маломерку… и больше ничего. А ты решила, что у меня половина Артуркиных миллионов, и Славка их в наследство получит? Удалось у меня последнее отнять? И даже жизнь. Тепло ли тебе, девица?
– Да, отниму. Ты сама добровольно мне её отдашь, иначе я твоему Артуру всё расскажу!
– А что «всё», Катерина?
– Про болезнь фальшивую. Про беременность.
Альбина вздохнула:
– А знаешь что, Катя? А расскажи! Ничего я тебе отдавать не буду, потому что вижу, что ты ко мне ненавистью пылаешь, и в любом случае к Артуру со своей информацией помчишься. Давай и я с тобой информацией поделюсь. Строительный бизнес, Катя, это очень жестокий бизнес. Слышала выражения «закатать в асфальт» и «бетонные сапоги»? Это в нашем деле возникло. Так что ждёт меня, Катя, смерть неминучая. Или мы с тобой уйдём на дно Тихой Рясы с ногами в тазике бетона, или скинут нас в котлован последней Артуркиной стройки, а сверху зальют несколько цистерн бетона. Спросишь, «а мени-то за шо?» За помощь мне и за информацию, Катя. Ты карточку фальшивую сделала, ты мне фиктивного мужа подогнала, ты тайну постыдную Артуркину знаешь…
– Ничего я не знаю!
– Знаешь. За это и поплатишься. Ну, может, немного побегаешь. Но служба безопасности у Артура сильная. Так что недолго тебе бегать. Да, забыла, мама твоя в тот же бетон ляжет. А то вдруг и она знает? Ты учти,