Черт Олегович, или я ненавижу босса. Ася Синявская
равнодушной.
В отделение милиции ехали они уже втроем. Дежурным был мужик понимающий и с чувством юмора. Он поставил условие: "Либо-либо, а иначе – никак!" Ну, мама тогда и согласилась выйти замуж за моего отца, лишь бы их не закрыли на пятнадцать суток, потому что по-другому глубокомысленную фразу дежурного она понять не смогла. Тот кивнул довольно и всех на радостях отпустил. Вот так и создалась новая ячейка общества под фамилией Лебедевы.
Родители Богдана со свадьбой тоже не тянули, но он родился на пять лет раньше. Мы были частыми гостями в доме Соколовых. Его, как старшего, естественно, заставляли за мной присматривать. Мальчишку это жутко бесило. Он придумывал всякие пакости: привязывал меня к стулу, закрывал с шкафу на ключ. Но я к таким его выходкам относилась с пониманием: это же игра такая, не больше!
Ненависть пришла позднее… Мне было тогда тринадцать лет, ему восемнадцать. Мы, как всегда, гостили у Соколовых. И, чего уж скрывать, влюблена по уши я тогда в него была, а он меня в упор не замечал. Ну да, скажу сразу, я была далеко не красавица. При росте в метр шестьдесят весила 65 кг, очки с толстыми стеклами, круглые такие, и брекеты. Короче, не идеал для парня. И, надо отдать Богдану должное, он постоянно мне показывал своё такое вот отношение ко мне. Но я упорно продолжала бегать за ним хвостиком по старой детской привычке, считая его подколки и грубоватые шуточки игрой..
Но однажды я услышала его разговор с друзьями. Лучше бы не слышала… Они говорили обо мне. Алекс начал подкалывать Богдана, мол, влюбилась в тебя Мирка, невеста хоть куда, юная и непорочная… И ржёт, как конь. А мне бы уйти бы по-хорошему надо было, но нет: стою тихонечко под забором, слушаю. И тут Богдан говорит:
– Кто влюбился? Эта свинота? Господи, ты, бро, офигел, что ли? Да она же жирная, слепошарая, а эти эти брекеты! Фу-у-у, как вспомню, аж блевать тянет!
Боже, как же мне тогда обидно стало! Ком подкатил к горлу… Я развернулась и ушла. Как сомнамбула, потопала домой, не разбирая дороги. Помню, родители тогда ужинали. Увидев мое состояние, мама не на шутку разволновалась, но я, уже немного успев прийти в себя, убедила её, что у меня просто голова болит, побыстрее ушла в свою комнату и там уже от души наревелась.
Богдана я больше не видела, не хотела с ним встречаться. Слишком больно. Родители ездили в гости сами, а я каждый раз под различными причинами оставалась у бабушки с дедушкой. Знаю, что Богдан окончил школу и улетел в штаты получать образование там.
Время шло, и я превращалась из "гадкого утенка" в красивую девушку. К концу одиннадцатого класса я вымахала ростом под метр семьдесят, наконец-то появилась грудь, талия, округлые ягодицы. Мама все время поддерживала, помогала во всем. Это она вместе со мной ходила на занятия по фитнесу, бегала со мной в парке по утрам. Мы с ней даже на курсы по восточным танцам ходили, во как! А ещё мама учила меня искусству макияжа, объясняла, как нужно подбирать правильно одежду, чтобы подчёркивать достоинства фигуры и скрывать недостатки. Мамочка моя любимая…
Когда мне исполнилось восемнадцать, её неожиданно