Свиток тысячи проклятий. Анна Андреевна Лисиц
и моральному насилию. Он потребовал от меня и моего старшего брата рассказать все что происходило в нашей семье. Родители развелись и мы переехали в дом бабушки. Тогда – то я и смогла впервые вздохнуть свободно. Оказывается, можно бегать по дому и смеяться в голос и за это никто не будет ментально пугать тебя страшными образами.
И мама больше не плакала по ночам, прячась в моей комнате.
Отец пытался вымолить прощение, очень часто приходил к маме, пытался подловить ее в магазине или на работе. Моя бабушка пресекала все его попытки, а мой тринадцатилетний брат пообещал что если отец хоть ещё раз заявится к порогу нашего дома, то он изобьет его.
Он пытался подобраться к маме через меня. Я была тогда мала и ещё не понимала что это очередная его попытка манипуляции. Отец старался проводить со мной столько времени, сколько не тратил на меня раньше, оправдывая это тем что раньше он думал только о работе чтобы мы жили хорошо. Я верила, что он меняется…
Ровно до того дня когда умерла бабушка.
В ушах до сих пор колокольным набатом стоит крик брата и мамы. Мой единственный кошмар, который преследует меня ночами.
Похороны прошли в день моего четырнадцатилетия. Мы втроём с мамой и братом возвращались домой с поминального зала. Витольд встретил нас в гостиной. В доме царил бедлам и полная разруха. Он что-то искал, перерыв чуть ли не все комнаты в доме.
– Где он?!
Полное ментальное сканирование без согласия опасно для жизни. Маг насильно врывается в твой разум, копошась в воспоминаниях, ломая их. Ломая тебя. Первым под удар попал брат. Витольд искал что-то важное, беспощадно уничтожая разум сына.
Говорят, чтобы пробудить дар необходимо эмоциональное потрясение. Меня не считали особо одаренным ребенком, полагая что те крупицы магии что были во мне не вырастут во что-то большее. Но видя как отец уничтожает моего брата, а затем переключается на маму, я почувствовала как внутри меня растёт сила, требующая выхода наружу. Я закричала, выбрасывая чистую силовую волну сметающую все на своём пути. Отца отбросило в сторону, хорошо приложив лопатками о стену. Он безвольным мешком осел на пол.
Но моего брата он сломал.
– Рад твоему возвращению, милая. – он улыбался, а от этой улыбки меня передернуло.
– Не называй меня так.
– Ты же моя дочка, как мне тебя еще называть? – на лице все та же доброжелательная улыбка, а глаза и голос злые – презлые.
– По имени, пожалуйста.
– Хорошо, – кивает Витольд. – Так что вас прислала проверять подполковник Эспери?
Хм, ну хоть по прозвищу мою начальницу он не стал называть, предпочтя нейтральное обращение как фамилия.
– Да как обычно, проверка отчетов. – Пожимаю плечами, с вызовом глядя ему в глаза.
Раньше отец считался первым красавцем в нашем захолустье. Высокий, статный блондин с миндалевидными серо – зелеными глазами. Каждый раз окрашивая свои от природы светло – русые волосы в темный шоколад, я мысленно корю