Запертый. Дем Михайлов
его на себя и поковылял в банный комплекс Чистая Душа. Там я провел целый час, позволив себе чуток понежиться в горячей воде, а затем еще и постирать все вещи. Что удивительно – сидящий за стойкой парень впервые смотрел при разговоре мне в глаза, а не в журнал. И он разговаривал со мной уважительно – так, как со мной никогда не разговаривали.
Здравствуйте, мистер Амос. Все ли понравилось, мистер Амадей? До свидания, мистер Амадей.
Все они путали мое имя с фамилией и постоянно меняли их местами – как и я сам.
Вернуться домой, развесить белье на заново протянутых веревках рядом с вентиляционной приточкой, а затем неспешно собраться, не забыв ни одну мелочь, снова налепить пластыри, забросить в карман пяток монет… на все это ушло еще полчаса. Топать до места встречи бригады минут десять – так что я безнадежно опоздал и буду там никак не раньше начала одиннадцатого утра – как раз то время, когда неспешно подползают «особенные» члены нашей «дружной» рабочей бригады.
Несмотря на боль, шагал я быстро – меня подгонял зверский голод. Бег топит жир. Бег жжет калории. Не будешь подпитывать внутреннюю печку едой – бег тебя иссушит и убьет. Так в мои уже почти безнадежно забытые подростковые времена говорил нам тренер по бегу. А затем меня задавили насмешки сверстников, и я ушел из беговой секции. Так моя спортивная жизнь закончилась.
Кто виноват?
Они, конечно. Затравили меня…
Я едва не споткнулся, когда во мне прозвучал мой же насмешливый и даже глумливый голос, что явственно проскрипел: «Ты виноват. Ты разрешил. Ты позволил». Закашлявшись, я, придерживая рукой саднящую щеку, еще чуток замедлился, позволив ноющим ногам отдохнуть.
С напарниками мы встречались рядом с уличной забегаловкой, расположенной там, где раньше находился книжный остекленный павильон – что-то вроде небольшого читального зальчика, где можно было взять любую книгу из шкафа и почитать, сидя за одним из столов. Моя мама в юности любила сюда ходить – по ее рассказам, запомненным мною в детстве. Но сурверы читать стали гораздо меньше, а вот играть в настольные игры чаще. Таков результат недавно проведенного официального исследования сурверского досуга.
Ага… настольные игры.
Звучит безобидно. На каждом уровне что-то свое, а у нас с ражем режутся на деньги в нарды. Долги наживают лютые. Книги отсюда убрали в архив, а вместо них установили пару киосков, где всегда можно было приобрести слабый алкоголь и немудренные закуски. Столы остались. Как и название Лучик Света. Новые владельцы арендовали эту площадь у семьи Якобс – кто бы сомневался – и заодно получили от них некоторые указания по правилам поведения с клиентами. Поэтому никто не орал на простых работяг вроде нас, когда мы скромно занимали один из пустующих окраинных столов и проводили тут ежедневное утреннее собрание, а следом и распределение работ. А чего владельцам протестовать