Штурм бездны: Прорыв. Цикл «Охотник». Дмитрий Янковский
страшнее, особенно в самом начале охоты, еще в Черном море. Тут ведь если мина взорвется, точно не успеешь ничего почувствовать. Как Бак выразился, ударная волна такой силы, что еще неделю будешь в адском котле кувыркаться по инерции. К тому же эмоции в глубине не помогают, только мешают.
Постепенно начало светлеть. Так всегда бывает возле платформ, они, оказалось, кромешную тьму тоже не любят, поэтому порождают крошечные искусственные светящиеся микроорганизмы, которые их окутывают довольно большим облаком. Я это явление когда впервые увидел, сильно удивился, посчитал единичным случаем у одной отдельно взятой платформы, но потом оказалось, что даже «Барбары», ползая по дну, таскают за собой эту живую иллюминацию.
Видно было хорошо, особенно с учетом, что ледяная вода у дна была почти так же прозрачна, как воздух. Мы с Баком очень осторожно высунули головы из трещины и разглядели мину. Это, конечно, сколько ни описывай, все равно хрен представишь. Ну, так-то просто, типа, огромный, размером больше синего кита, кожаный мешок был словно привязан за горловину к якорному жгуту. Еще это было похоже по форме на древний стратостат, на которых начинали покорение космоса еще до создания мощных орбитальных ракет. Только те были серебристыми, а этот грязно-бурый, с желтыми бородавчатыми пятнами на боках, в тех местах, где располагались многометровые жаберные щели. Конечно, такую махину кислородом обеспечить, да еще в бедных водах – это надо не мало стараний приложить. Видно было, как светящиеся облака микроорганизмов вместе с водой прокачиваются через жабры мины.
Уж насколько я всякого повидал, и то впал в нечто вроде гипнотического ступора. Ну, ушел сам в себя, в такое место, откуда нельзя управлять телом, дергая за ниточки нервов, и лишь пялился на происходящее вокруг через проемы глаз.
«Долговязый, хватит медитировать, – передал мне Бак. – Может пора пострелять?»
У него воображение было менее развито, чем у меня, что много раз его выручало. Я же всегда знал, что воображение в нашем деле порок, с ним надо бороться, а сейчас мне стало особенно стыдно, что завис в боевой ситуации. Но в следующий миг именно воображение поставило передо мной вопрос, на который ответа у меня не было. Я вдруг живо представил, что Бак точным выстрелом поражает мину в самый уязвимый нервный центр над жгутиковым колодцем. Гарпун на огромной скорости вскрывает боевую полость, нирожир выливается, детонация не происходит… Победа? Ну, типа. Но что дальше? Мы уничтожим мину, но не платформу. Она продолжить командовать боевым охранением, и никакого хаоса огнем батиплана внести не получится.
Я передал свои соображения Баку, и тот сам завис на полминуты, не меньше.
«Не подумал об этом, – признался он после затянувшейся паузы. – Обычно же донники уничтожали сразу платформу».
«Вот именно», – ответил я.
– Если грохните мину, мы вас мигом подхватим, – раздался под шлемом голос