Камень. Книга пятая. Станислав Николаевич Минин
нашем появлении, как и в случае с секретарём в приемной Орлова, студенты с преподавателями не стали соблюдать неписаные правила университета – они не только встали, но и поклонились нам с отцом. Когда же студенты распрямились, Орлов жестами показал им сесть обратно на место. Я вздохнул, натянул на лицо соответствующую моменту маску озабоченности и направился на кафедру, по дороге всматриваясь в окружающих. Злости никакой я не заметил, как и ехидных улыбок – на лицах студентов всё-таки преобладала заинтересованность с налётом подобострастия, да и чувствовал я только напряжение и интерес.
– Доброе утро! Уважаемые студенты, преподаватели и работники столовой! Я, Алексей Александрович Романов, от себя лично и от всего рода Романовых приношу свои искренние извинения за произошедшее досадное недоразумение. Уверяю вас, никакого злого умысла не имел, а действовал подобным образом лишь в расстроенных чувствах. Обещаю, что больше подобное не случится. – Я кивнул и покинул кафедру.
Мое место занял отец, повторил мои отдельные слова и добавил, что род Романовых всенепременно компенсирует все неудобства как пострадавшим, так и университету.
Отца сменил Орлов:
– Лично от себя, от преподавательского состава, сотрудников столовой и студентов университета я принимаю извинения студента Романова и рода Романовых в целом. – Он сошел с кафедры и поклонился нам с отцом.
Студенты и преподаватели, как по команде, встали и тоже нам поклонились. Мы с отцом кивнули и направились на выход из аудитории.
Как же мне было противно! Самодержавие во всех его гнусных проявлениях, вашу мать! Вроде и извинились, а как будто одолжение студентам и преподавателям сделали! Сошли с Олимпа к презренному плебсу! А сами студенты? Не лучше нас, только и умеют, что кланяться…
Отца я проводил до самого крыльца.
– Алексей, отдельно извинись перед Долгорукими и Юсуповой, они, по моей информации, в понедельник здорово испугались. Андрею Долгорукому подаришь вот это. – Отец забрал у одного из дворцовых какой-то сверток, обернутый в бархат, и протянул мне. – Это нож с гравировкой «Дорогому другу Андрею Д. от Алексея Р.» Именно Долгорукий оперативно потушил тот пожар, который ты устроил в столовой. А вот это для его сестры и Инги Юсуповой. – Отец сунул мне два очередных свертка, только не таких больших. – Что кому, без разницы. Это очень похожие цепочки. Можешь не благодарить.
– Все предусмотрели? – хмыкнул я. – И сколько вы еще будете продолжать контролировать мою жизнь?
– Станешь императором, вот тогда от контроля и отдохнешь, – улыбнулся он. – А пока расслабься, сынок, и получай удовольствие. Увидимся!
С этими проводами отца я опоздал на семинарское занятие. Впрочем, в аудиторию пустили без проблем. К моему немалому облегчению, как только я занял свое место, Долгорукий под столом протянул руку, которую я и пожал.
– Ну, студент Романов, ты и дал! – шепнул он мне. – Не переживай, все нормально.
– Как сестра с Ингой? – спросил я в ответ.
– Только